Трижды заслуженная вдова

—    Кстати, начальник в этом богоугодном заведении мой бывший. Я ему позвонила сегодня рано утром — он же спортсмен, рано встает — от инфаркта бегает! Ха, да ему с такими донжуанскими замашками не от инфаркта надо бегать! Так вот, я ему, значит, позвонила, сказала, чего нужно... А он, гад такой, выяснять бросился: зачем, почему и так далее... Пришлось пообещать ему незабываемый вечер при свечах. Видишь, на какие жертвы приходится идти ради тебя! А ты о колечке печалишься! Все, давайте быстренько поезжайте, а то мне на обход уже пора, — Ленка легонько подтолкнула нас к выходу. — Все запомнила: Кузькин Дмитрий Гаврилович. Он вас ждет. Мужик он правильный, если что — поможет!

Мы с Люськой торопливо покинули гостеприимные стены столичной клиничес-кой больницы и потопали к автобусной остановке.

—    И чего мы на машине не поехали? — ворчала Люська, выстукивая зубами бравурный марш. — Тепло, хорошо, удобно... Твой любимый Меладзе опять же соловьем заливается... Красота!

—    И далеко бы мы уехали? — я тоже грустно клацнула челюстью. — До первого поста ГИБДД? Ульянов, змей, наверняка ориентировки разослал всем гаишникам в радиусе сорока километров. Так что ты не слишком убивайся, береги силы, нам еще до метро добираться!

Я знала, что говорила. От больницы до метро «Каширская» всего полторы остановки («по требованию» за остановку не считаем). Но чтобы проехать их, нужно суметь втиснуться в автобус, потому что на подходе к метро он уже забит по самую крышу. К слову сказать, «маршрутки» у больницы не останавливаются по той же причине. Пешком отправляться к метро мне тоже не хотелось: десятиминутная прогулка по двадцатитрехградусному морозу подкосила бы меня на корню. Частники, узнав пункт назначения, либо криво ухмылялись и уезжа-ли, либо заламывали цену, равную цене билета на самолет до Владивостока.

Пропустив три автобуса, мы с Люськой взяли штурмом четвертый и просочились в его холодное нутро. Там нас стиснули со всей возможной силой, заставив принять стойку солдат в почетном карауле. Люськин взгляд красноречивее всяких слов высказал все, что она обо мне думает. Я зарделась: Люська хоть и химик по образованию, но разговорным русским владеет в совершенстве!

Частный приют для сирых и убогих расположился в бывшей усадьбе князей Нарышкиных, о чем сообщала табличка на массивной кованой ограде. Подобно секретной воинской части психушка имела КПП, где дежурили три богатыря в форме цвета хаки и с «калашами» за спиной. Причем статью все трое напоминали именно былинных героев. При виде грозных стражей Люська оробела.

— Здравствуйте, мальчики! — по возможности бодро поприветствовала я богатырей. — Вы нас к Дмитрию Гавриловичу пропустите?

—    Вам назначено? — равнодушно спросил Алеша Попович, младшенький.

Двое других с интересом разглядывали обмороженных посетительниц.

—    Конечно! — радостно воскликнула я и сложила одеревеневшие от мороза губы в голливудский оскал.

Вышло так себе и впечатления на богатырей не произвело.

—    Вы свяжитесь, пожалуйста, с господином Кузькиным и напомните, что мы от Елены Александровны. Он нас ждет, правда, Люсь?

Людмила промычала что-то невразумительное.

—    Вы не обращайте внимания, — успокоила я богатырей, с трудом справляясь с мимикой и пытаясь изобразить на лице скорбное выражение, — это будущая пациентка!

Алеша Попович недолго с кем-то разговаривал по внутреннему телефону и, закончив разговор, солидно кивнул:

—    Порядок.

—    Ваши паспорта! — потребовал Добрыня Никитич, средненький.

Он аккуратно вписал наши данные в толстую книгу и передал документы старшенькому.

Илюша Муромец внимательно вглядывался в фотографии, выискивая, вероятно, десять отличий с уже остывающими оригиналами. Наконец, и эта процедура была завершена.

—    Проходите, — великодушно разрешил Илюша, возвращая нам паспорта.

На негнущихся ногах, поддерживая и подбадривая друг друга, мы дошли до корпуса и очутились в спасительном тепле.

Вопреки ожиданиям я не увидела ни решеток на окнах, ни бронированных дверей, ни мрачных полупьяных санитаров. Все выглядело так, словно мы попали в санаторий для ответственных руководителей среднего звена: веселенькие занавески на окнах, цветочки на подоконниках, картины на стенах... По ковровым дорожкам, оживленно чирикая, пробегали хорошенькие медсестрички. В коридорах неторопливо прогуливались отдыхающие, то есть, я хотела сказать, больные в симпатичных пижамках и халатиках. Во всем ощущались покой и умиротворенность.

—    Красота-то какая! — завистливо протянула Люська. — Живут же люди, и не подумаешь, что психи!

—    Мне почему-то кажется, что далеко не все здесь психи, — успокоила я подругу.

—    Как это? Почему?

—    Ну, во-первых, в дурдом попадают не только с шизофренией. Депрессию и всякие разные сумеречные состояния души тоже здесь лечат. А во-вторых... Это же прекрасное место для отсидки!

—    Для чего? — не поняла Люська.