Трое и Дана

Вечность! Даже человек, живя краткий миг, успевает меняться. В Лесу живут высокие и светлокожие, в жарких песках -- мелкие и черные, а в Степи -- желтые и широколицые. Всяк приспосабливается. Проживи человек среди болот тысячу лет -- отрастил бы жабьи перепонки.

Он видел с пролетающего Змея, как на деревьях качаются зеленокожие с изумрудными волосами девушки. Среди гор различал массивных и несокрушимых как сами горы каменных богов. В реках мелькали могучие тела владык вод. Дважды Таргитай видел призрачные тела детей Стрибога -- потомков ветра, раньше мог различать только в моменты страшных бурь.

Они радостны, вспомнил он горькие слова Рода. Им все достается легко. Они просто живут, им не за что бороться зубами и когтями. Мир постареет, разрушится, но боги не изменятся. Только дурак пытается менять весь мир по своему подобию, а умный сам приспосабливается к огромному миру. Но если мудрость богов не в состоянии спасти мир...

Неужто Род в самом деле всерьез полагается не на мудрость и силу богов, а на дурость слабых людей?

-- Разве что от отчаяния, -- подумал он вслух. -- Все ранние попытки провалились, как лоси на весеннем льду... Мы -- последние.

Воздух был холодный, из него ушла вся жизнь. Вороны падали на лету мертвыми, земля лопалась, из-под ног разбегались узкие трещины. Из глубоких трещин и провалов выплескивались струи дыма, острые как копья языки огня.

Олега била крупная дрожь. Он воздел руки, выкрикнул самое могучее заклятие. По пальцам побежали слабые искорки, вспыхнули и погасли.

Мрак сжимал бесполезную секиру. Земля качалась, как плотна порогах реки Даны. Вдали рушились горы, рассыпались в пыль. Промерзшая земля лопалась, будто по ней били исполинским молотом. Трещины ширились, участки земли походили на тающие в половодье льдины.

Молнии распарывали воздух все чаще. Дважды целые столбы огня прожигали крылья. Змей кричал и корчился. Трое вцеплялись, как клещи в лося. Он еще летел, трепыхая лохмотьями крыльев, когда третий удар молнии достал его в спину, едва не сорвав с Таргитая Меч.

Крылья Змея повисли, он рухнул. Воздух засвистел, завыл торжествующе. Олег выкрикивал заклятия, наконец Змей очнулся, может быть, даже от заклятий, заскользил по наклонной, почти у самом земли сумел выпростать крылья.

От удара оземь их швырнуло во все стороны. Таргитай еще лежал, хватая ртом воздух, когда в поле зрения возникла фигура оборотня. Он сильно хромал, но секира была наготове.

-- Цел?

-- Жив, -- ответил Таргитай. -- Вроде бы...

Змей уполз, волоча задние лапы. Крылья тащились, как старые грязные паруса с обломками мачт. Олег уже поднимался по ту сторону, его швыряло из стороны в сторону.

От грохота трещала голова. Молнии раскалывали землю у самых ног, ослепляли, выжигали глаза. Багровые языки выстреливались редко, гасли, затем заполыхали, как корона, уже не втягиваясь, напротив, выползая из разломов.

Донесся гулкий удар. Земля застонала, дернулась. Молнии заблистали яростнее, с неба посыпались камни.

-- Один уже ударил по Яйцу! -- прокричал Олег в отчаянии.

Мрак опустил руки. Таргитай умоляюще ухватил его за руку.

-- Мрак! Ты ж сам учил -- до последнего! Люди всегда до последнего...

Страшный грохот заглушил последние слова. С неба рухнули, едва их не задев, огромные блистающие скалы. Земля осела, как перегруженная лодка. Выплеснулась пышущая жаром ярко-красная лава -- кровь земли.

-- Рушится небо! -- закричал Олег. -- Второй ударил!!!

Мрак забросил секиру на плечо.

-- Да, сегодня последний день... Но еще не вечер.

Олег взглянул на небо -- черное, одни свирепые смерчи, камни, пыль и обломки деревьев в бешенном воздухе.

-- Уверен? Я, к примеру, не отличу, когда солнце сядет.

-- Узнаем, -- сказал Таргитай горько. Подумав, добавил: -- Если успеем.

Внезапно Мрак насторожился, взял секиру в обе руки. Неврам почудилось движение за стеной пыли и смерча. Мрак рявкнул оглушительно, в голосе было недоверие:

-- Эй, вы там! На кого идете?

Таргитай в разрывы дыма увидел группу людей. Опрятно одетые мужчины в простых холщовых рубахах, кое-кто в лаптях, брели по равнине. В руках держали рогатины, косы, молоты, лишь у вожака в руках был длинный меч.

Вожак вздрогнул, глаза не волчьи, всмотрелся.

-- А вы кто?.. Ладно, вижу. Живые, значит, наши. И вас этот вьюнош покличал?

-- О ком это он? -- спросил Таргитай тихонько.

-- Об Аварисе, -- шепнул Олег досадливо. -- Не мешай.

Мужик сказал степенно:

-- Мы -- мирные люди, но это правый бой. Всяк взял оружие. Где, говоришь, их главные силы?

Мрак с отвращением и одновременно сдержанным одобрением оглядел их рогатины.

-- Да, ребята, вам только с их главными силами схлестнуться. Что гонять мелочь вроде всяких мертвяков, нежити, навий? Мужик уловил иронию. Густые брови сшиблись на переносице, голос построжал:

-- Нас горсточка, но лишь потому, что мы самые скорые на подъем. А за нами поднялась вся земля.

Они пошли -- неторопливые, уверенные, кряжистые, с темными от солнца лицами. Шли на смертный бой, откуда не все вернутся, а то и никто, как на тяжелую, но необходимую работу, без которой жить не удастся.