Трое и Дана

-- На битву? На какую битву?

-- Справедливую, -- пролепетал Олег холодея. -- О каган Афитул...

Один из стражей больно ткнул волхва под ребра тупым концом копья.

-- Верховный раджа

-- Что? -- не понял Олег.

-- Это наш верховный раджа, тупица! Обращайся верно, а не то...

-- Верховный раджа, -- сказал Олег ошалело, -- мы с тобой вчера говорили о великой битве, что сотрясает мир. Ты выразил готовность пойти и сокрушить супостатов...

Глаза верховного раджи были непонимающие. Олег мог бы поклясться головой, тут чутье не подводило, что верховный правитель, как бы его ни называли, в самом деле ничего не помнит о вчерашнем разговоре. И вообще ведет себя так, словно он уже не он, а другой человек.

Раджа медленно покачал головой.

-- Ты что-то путаешь... Говоришь, вчера? И я обещал?

Он повернул недоумевающий взор к советнику. Тот угодливо согнулся.

-- Великий Раджа! Возможно... это только предположение... дикое предположение... но если эти двое кровожадных дикарей побывали у... как их... алазонов?

Смиренное и бесстрастное лицо раджи передернулось в гримасе отвращения.

-- Не напоминай мне о них!

Мрак отпихнул волхва, завопил:

-- Да что здесь творится?! Заколдовали вас всех, что ли?! Ты и был вчера каганом этих алазонов!.. Мы с тобой пили, песни пели. Ты еще эту знаешь, про вдову и дикого человека...

Он набрал в грудь побольше воздуха, уже вспомнил слова, раджа поспешно выставил ладони.

-- Нет-нет! Петь не надо. Верю на слово.

-- Ну вот. -- Мрак вытер внезапно выступивший пот, бросил победный взгляд на волхва. -- Так поведешь своих доблестных алазонов супротив Ящера?

В наступившей тиши слышно было в раскрытые окна, как весело стучали топоры. Несколько голосов вскрикивали в такт, затаскивали бревна.

Раджа проговорил тихим печальным голосом:

-- Алазоны?.. Какие алазоны?.. А, эти... Которые любили воевать... Дикие и злобные! Кирли, -- обратился он к советнику, -- посмотри в древних записях...

Несколько минут советник искал, перебирал дощечки. Мальчишка забыл работать опахалом, тоже вытянул шею, заглядывал через плечо. Наконец советник с поклоном подал ветхую дощечку, изгрызенную мышами, владыке. Раджа читал долго, водил пальцем, бормотал под нос.

Невры издергались, раджа впал в задумчивость, вздрогнул.

-- Вы явились из такого далекого прошлого... Хорошо, летописец напомнил! Дорогие друзья, здесь записано, что вы в самом деле гостили у этих... алазонов.

Волосы Олега зашевелились, встали дыбом. По коже побежали мурашки размером с жуков-рогачей. Он видел, как посерел и покачнулся Мрак.

-- Не... алазоны, -- прошептал Олег непослушными губами. -- Уже не... Но они ваши... пращуры?

-- Наши корни, -- ответил раджа грустно. -- Что делать, хоть и стыдно происходить от таких кровожадных дикарей, но надо говорить правду. Когда-то, очень давно... в древние времена... в глуби времен... это были наши предки.

Мрак простонал сквозь зубы. Олег вскрикнул с мукой:

-- Так сколько же столетий... или тысячелетий мы проспали?

Раджа смотрел с глубокой симпатией. Лицо его было добрым, а в глазах -- усталость и понимание.

-- Юные друзья, вам надо бы знать, что нет вечных народов. Самое мелкое племя, если в нем есть жизненные силы, разрастается, плодится, захватывает земли, строит города, становится народом. Но неизбежно дробится на племена, те начинают жить самостоятельно, тоже превращаются в народы... Всякий раз неуловимо и медленно меняются язык, обычаи, обряды, имена. На сегодня уже не осталось и следов того Первого Народа, который был сотворен Родом... Правда, говорят, где-то в лесах Гипербореи... но это только легенды. Да и никакой Гипербореи нет. Но все народы меняются по-разному и с разной скоростью.

Олег рухнул на колени, вскричал громко:

-- Скажи! Скажи, сколько мы... проспали?

Рука Мрака упала на его плечо, но в ней жизни не было. Олег чувствовал, что оборотень даже не пытается ни понять его, ни утешить. Такое утешить невозможно.

Раджа удивился:

-- Сколько? Да одну ночь!

Олег раскрыл рот. Мрак икнул, пошатнулся. Волхв прошептал раздавлено:

-- Не понимаю... А сколько эта ночь длилась? Тысячу лет или больше?

Раджа шевельнул кистью -- советник угодливо выступил вперед, подхватил невров под руки. Стар он был, но силы хватило, чтобы буквально вытащить невров из дома.

На крыльце сказал терпеливо:

-- Раджа не может объяснять такие очевидные вещи. Мы -- самый быстроменяющийся народ. Еще вчера мы были алазонами, верно. У меня другой подход, я не считаю, что надо стыдиться дикарского прошлого. Наоборот, тем виднее, как далеко мы ушли. Теперь мы -- аласафы. С другими именами, взглядами на мир.

Все стойбище было заполнено работающим народом. Строили дома, рыли ямы, вбивали туда осмоленные бревна. Работали с упоением, как могут работать только без понуканий, на свое будущее.

Мрак ошеломленно оглядывался. Олег спросил напряженно:

-- Я все равно ничего не понял... Но когда вы соберете войска? Войско Ящера уже рушит мир!

Советник развел руками, обхватывая дома и народ.

-- Взгляни! Разве это народ воинов?

-- Но Ящер...

-- Мы против войн. Ими нельзя ничего решить. Таково мировоззрение нашего народа.