Трое из Леса. Вторая трилогия

– Я? – удивился Мрак. – Мы же шли за Таргитаем, забыл?.. Забыл, забыл… Да ладно, не роняй взоры, как девица перед голым Таргитаем. Священная ярость воина, это ж надо!.. Озверел наконец, хвалю. А я потихоньку-полегоньку пробрался к подвалам, где заперли этого… гм… бога. Так бы не нашел, двери там подогнаны так, что никакие запахи… но этот простак дудеть начал. Остальное было просто.

Олег спросил с надеждой:

– Много народу перебил?

– Я? – удивился Мрак. – Зачем? Они ж даже не знали, кто там под запорами. Зла на него не держали. А раз песню слушали, то, как я понимаю, уже потихоньку начинали таргитаить… ну, переходить в его веру, он же бог. Сам понимаешь, зачем мне бить тех, кто будет Таргитаю жертвы приносить, девок для него топить, мясо оленей жарить…

Таргитай беспокойно заерзал, что-то не нравилось, особенно насчет девок, хотя насчет мяса вроде бы даже совсем неплохо, даже правильно.

– А как ты его вытащил? – спросил Олег уже угасающим голосом. – Неужто так и открыли ворота сами?

– Я рисковать не стал, – ответил Мрак мирно. – Встал за их спинами, дал каждому по башке, они с копыт долой. Я взял у них ключи, отпер, выволок нашего певуна… А со стражами все в порядке. Они только-только очнулись, встали на ноги, как тут тебя понесла через двор эта самая священная ярость… Вон лежат оба. Да нет, их не трое! Просто одного ты пополам… Красиво так, на бегу. Я б не смог, правда.

– Ты грубый, – сообщил Таргитай. – Тебе не понять красивое.

– Понять могу, – возразил Мрак, – но сам… гм… вот чтоб как Олег… Чтоб кровь и сопли во все стороны, зубы сыпятся градом, головы катятся по двору, как тыквы…

Олег ухватился за голову, взвыл, стыд ударил в череп с такой мощью, что в ужасе замер, как бы снова не дать овладеть собой этой священной ярости или теперь уже не ярости, какая уж тут ярость, совсем наоборот…

– Какой ты злой…

– Это я злой? – удивился Мрак. – Да я зайчик! Овечка.

– Это ты овечка?

– Я, – ответил Мрак убежденно. – Самая тихая на свете.

– Что-то больно зубатая, – сказал Таргитай озадаченно. Он попробовал наморщить лоб, но, как ни старался, на чистом лбу даже не наметилось ни единой складки. – Правда, сегодня Олег… того. Если с ним рядом, то ты в самом деле овечка. Даже овечечка. Овчушечка. Зайчик серый…

Олег замычал, словно от студеной воды заломило зубы, помотал головой. Глаза его шарили по земле, искали хотя бы муравьиную норку, чтобы спрятаться.

Из-за колодезного сруба привстал залитый кровью человек в добротном доспехе. Лицо залито кровью, как и правое плечо, а отрубленная рука лежала рядом, у колодца, в луже крови, пальцы все еще сжимали короткий широкий меч.

Он прохрипел, и никто не успел глазом моргнуть, как уцелевшей рукой метнул что-то блестящее. Мрак сделал движение перехватить нож в воздухе, с ужасом понимая, что не успевает, что нож летит в голую грудь Таргитая…

Девушка, что Таргитай назвал Анитой, неуловимо быстро сдвинулась в сторону, оказавшись перед Таргитаем. Тот успел только схватить ее за плечи, а ее ноги уже дрогнули, из груди вырвался легкий всхлип. Она была намного ниже Таргитая, нож ударил ее в левый глаз, вошел по рукоять.

Олег с проклятием прыгнул на раненого, но тот уже откинулся навзничь, умерев в тот миг, когда нож вылетел из ладони. Таргитай в немом изумлении, еще ничего не успев сообразить, опустил девушку на землю, вытер о ее платье пальцы, забрызганные кровью и слизью из вытекшего глаза. Крови вытекло совсем мало, всего лишь заполнила глазную впадину, рукоять ножа торчала из маленького озера темной крови, как темный пенек среди болотца. Ее полные губы дрогнули, словно хотела что-то сказать, объяснить, по ним скользнула виноватая улыбка и застыла.

Таргитай всхлипнул, Мрак присел на корточки, провел ладонью по чистой половине лица, осторожно надвинул веко на неповрежденном глазу.

– Светлая душа, – проговорил он медленно, – она отплатила тебе тем же… Да, она рассказала.

– Иначе бы мы ей не поверили, – зачем-то объяснил Олег. – Все, надо уходить. Солнце уже высоко, а в Долину надо еще спуститься!

Он отвернулся, чтобы не видеть почерневшего лица Мрака. Они до сих пор не признаются даже себе, что в Долину стремятся просто из тупости, из нежелания признать поражение, признать, что все эти дни тыкались, как слепые котята, во все стороны, их били по головам, они тоже кусались и плевались… но ничего не сделали, ничего не поняли.

Мрак поворачивал перед собой Таргитая, тот всхлипывал, глаза покраснели, а Мрак грубо навесил на певца перевязь с его огромным мечом, на другое плечо набросил лук и колчан со стрелами, подергал, подтянул ремни потуже. Олег пытался собрать свой мешок, ронял, пальцы вздрагивали. Мрак наконец бросил с досадливым сочувствием:

– Да не переживай так! Все мы люди.

– Вот именно, – огрызнулся Олег убито. – Только я не человек, а черт-те что.

– Ты шел как раз по-людски. Рубил, бил, пинал, раздавал зуботычины. Как еще не поджег, ума не приложу. Видать, спокойный очень.