Трое из леса

— Здесь все как у людей, — объяснил он возбужденно. — Что за народ строил этот город? Если вымерли от болезни — еще ничего. Если перебили киммеры, то нечего и думать тягаться с таким врагом.

Мрак и Таргитай не отвечали, трудились над мисками и горшком. Кашевар поймал им по куску мяса, похоже — конины. Невры ели быстро, пока ложки не заскребли по дну. Мрак наконец откинулся, глаза были сытые, сказал отстраненно:

— Да, город строили велеты. Или волхвы такой мощи, какая нам не снилась… Тарх, не спи! Завтра петь будешь, готовься.

Таргитай подскочил, осоловелость исчезла, словно кольнули ножом.

— Уже завтра?

— Может быть, сегодня, — поправился Мрак. — Сегодня вечером.

— Но уже почти ночь!

Мрак поднял голову, сквозь дырявую крышу светила луна, небо темнело. Костры в доме стали ярче, угольные тени метались по стенам.

— Тогда завтра, с утра…

— Не пугай, — сказал Олег. — На площадь свозят целые бревна, а не вязанки дров. Готовится крада! Скота пригнали, это ж все пожрать надо… Готовятся для великой жертвы! Каган обронил, что в поход пойдут через неделю. Тогда и петь придется перед походом.

Таргитай переводил отчаянный взгляд с одного на другого. Поинтересовался дрожащим голосом:

— В жертву приносят чужеземцев? Чтобы своих не тратить?

Олег зевнул, его глаза закрывались — день был тяжелым. Сонным голосом ответил:

— Не… то в обычные дни. В особых случаях раскошеливаются на своих. Сейчас готовятся идти завоевывать весь мир, слышал?.. Думаю, сожгут своих. Скорее всего, десятка два женщин и детей.

— Женщин и детей…— прошептал Таргитай.

— Больше хочешь урвать, — буркнул Мрак, — дороже должен платить! А самое дорогое у любого народа — женщины, дети. Давайте спать, болтуны.

Он широко зевнул, потянулся, а когда руки с шумом упали на сено, он уже спал мертвым сном.

Ночью Таргитаю снились жаркие руки, журчал ручей. Он проснулся в кромешной тьме, торопливо пополз к выходу. Крепкие пальцы ухватили за лодыжку.

— Куды?

— Ой, Мрак… По нужде, много супа поимел.

В темноте слышно было, как Мрак шумно потянул носом, голос стал брезгливым:

— Беги скорее! То ли во сне уже… то ли сейчас с переляку…

Таргитай вывалился из стойла, уперся в стену. Рядом из оконного проема несло холодным ночным воздухом. Таргитай осторожно выполз, стараясь не беспокоить сидевших под стеной дома кузнецов. Они вели умные разговоры о звездах — небесных кострах, и Таргитай потихоньку отбежал вдоль стены в густую тень. Оглянулся, торопливо спустил портки… Вдруг в кромешной тьме тяжелая рука упала на плечо, строгий голос велел:

— Пикнешь — зарежу.

— Не буду пикать, — пообещал Таргитай дрожа.

Из темноты выдвинулся человек в грубом плаще, капюшон надвинут на лоб, глаза блестели, как слюда.

— Иди со мной, — сказал он повелительно. — Вякнешь — зарежу, как овцу.

— Я еще не навякал… и не навякаю. Не надо как овцу…

Они прошли мимо двух разрушенных домов, все время Таргитай ощущал лезвие кинжала между лопаток. Площадь они пересекли так, что очутились перед дворцом с другой стороны. Вдоль стены стояли неподвижные стражи, их останавливали, но киммер с надвинутым капюшоном показывал какой-то знак, их пропускали. Они подошли к массивной двери, хоть и поменьше парадных ворот. Стражи поклонились таинственному киммеру, молча отворили.

Таргитай послушно шагнул, за спиной захлопнулась дверь. Впереди был длинный коридор, в стенах горели факелы. Пол был выщерблен, пахло навозом.

В спину грубо толкнули, Таргитай покорно двинулся по коридору. Справа и слева были двери, но лишь у пятой Таргитая ударили по плечу:

— Стой…

Человек в плаще легонько постучал. За дверью послышались легкие шаги. С другого конца коридора донесся лязг оружия, громкие мужские голоса. Провожатый Таргитая ударил ногой в дверь, с силой швырнул Таргитая в появившуюся щель. Таргитай грохнулся лбом о косяк, влетел в просторную комнату. В ноздри ударил сладкий густой запах, словно рой пчел устроил здесь соты. Вдоль стен торчали факелы, сильно чадили, но дым от них был сладкий, от него кружилась голова.

В комнате стояло огромное ложе. Среди роскошных одежд возлежала юная девушка. У нее было круглое детское лицо, множество длинных кос, черных как вороново крыло, круглые блестящие глаза и подведенные углем брови. Девушка была в полупрозрачной одежде, ее глаза не отрывались от лица Таргитая.

За дверью в коридоре послышался топот множества ног. Грубый голос спросил:

— Светлейшая Зебо, у тебя все в порядке?

Таргитай замер. Девушка поднялась на локте, в страхе оглянулась на провожатого Таргитая. Тот сделал какой-то знак девушке, та отчаянно затрясла головой. Голос за дверью посуровел:

— Светлейшая Зебо, это я — Толиб Ворон, начальник дворцовой стражи. Мне донесли, что во дворец пробрался лазутчик. Боюсь, придется выломать дверь… Эй, стража!

Киммер в опущенном капюшоне придвинулся к двери, вдруг заговорил капризным детским голоском:

— Толиб?.. Какой ты громкий… Я уже заснула!

Голос за дверью быстро спросил:

— Светлейшая, у тебя все в порядке?

Киммер ответил тем же капризным голоском: