Трое из леса

Стражи ворот загоготали, словно услышали удачную шутку. Старик повернулся, заспешил к дворцу. Длинный колпак нелепо трясся, полы старого залатанного халата развевались, открывая ветхие, давно не стиранные шаровары.

Таргитай и Мрак следили за нелепым стариком с брезгливым сочувствием. Он споткнулся и упал, когда одолевал высокие ступени из белого мрамора, вызвав новый приступ хохота, кое-как поднялся, лицо было виноватым, испуганным.

Внезапно на площади раздались испуганные крики:

— Летит!.. Летит!.. Вон там, с востока!

Из-за высоких обгорелых стен вынырнуло летящее по воздуху что-то темно-красное, похожее на толстое одеяло, сшитое из шкур с длинной шерстью. Оно колыхалось, а когда проплывало над домом-конюшней, теплый воздух кузниц подбросил вверх. Там кто-то вскрикнул, Таргитай заметил шапку из туго сплетенных лент и бледное лицо.

За летящим одеялом гнались рассерженные вороны. Одеяло в середке прогибалось, там сидел кто-то грузный. На площади побросали работу — одни стояли, задрав головы, другие суетились, метались с криками. Когда одеяло пошло вниз, там сразу очистилось место, а стражи заорали, разгоняя зевак.

Мардух постоял в растерянности, вскрикнул, заспешил обратно. Летающее одеяло быстро снижалось, уже было видно, куда упадет. В середке сидел, скрестив короткие ножки, пухлый старик с бледно-зеленым лицом. Руками держался за голову — то ли спасал от ветра чудную шапку, то ли боялся грохнуться на каменные плиты. В шапке над самым лбом блестел огромный зеленый камень, торчало длинное перо невиданной птицы.

Одеяло плюхнулось перед мраморными ступеньками. Старик упал вниз лицом, но тут же кое-как поднялся. Его шатало, на лице проступила вымученная улыбка.

Мардух добежал, схватил в объятия:

— Достославный Синкадж! Как я счастлив видеть тебя в добром здравии!

Пухлый старик высвободился из объятий, мотнул головой:

— В добром здравии? Чтобы не пачкать ковер, я высовывался за край, и мой желудок пытался выпрыгнуть вслед за его содержимым… Ты же помнишь, я даже по морю не мог плавать! Даже не женился — укачивало. Но в наш жестокий век так безопаснее…

— Ты самый могучий из магов, — воскликнул Мардух с восторгом. — Я бы не решился!

— Ну, это просто, — отмахнулся старик, которого Мардух назвал Синкаджем. Бледно-зеленое лицо постепенно оживало, проступил слабый румянец. — Ковер слушается любого сильного мага, а ты маг могучий. Веди к себе, Мардух. Ты продвинулся в своих занятиях алмагией?

Мардух оглянулся на дворец, подмигнул Синкаджу и сказал громко:

— Меня требует перед свои грозные очи великий и грозный каган, солнце всех миров, включая подземный… Подождешь? Или пойдем вместе. Каган будет рад. А насчет алмагии не смейся. Она скучна, кто спорит, но будущее за нею…

Ворота дворца за ними захлопнулись, стражи снова скрестили копья. На площади медленно возобновилось движение, но иные из работающих останавливались, тыкали пальцами в небо.

Из дворца выбежали двое в яркой одежде — слуги самого кагана. Ковер свернули в тугой рулон, унесли к башне из черного камня. Олег побежал следом, наблюдал, как первый киммер с руганью возился со старой заржавленной дверью, а второй шатался под тяжестью ковра. Потом втащили вовнутрь, долго не показывались. Невры устали ждать, звали Олега. Наконец оба вывалились из двери — мокрые, в смятой одежде, с прилипшими ко лбу волосами: явно затаскивали на самый верх. Один бессильно прислонился к стене, жадно хватая воздух, второй захлопнул дверь, дважды повернул ключ в большом висячем замке, потряс, затем оба на полусогнутых поплелись к дворцу.

Невры потащились к своему караван-сараю. Внезапно Олег сделал знак неврам помолчать, остановился, вытянул шею. Один богато одетый степняк говорил другому:

— Толстяк прилетел неспроста. Будет просить покровительства!

— Думаешь, там выгнали?

— Или сам сбежал. С магией не всегда получается то, что хочешь. Не то бормотнул, не тем пальцем щелкнул… ха-ха!

— Передерутся, думаешь?.. Эх, эти жалкие твари! Колдуют, огни мечут, а все одно без нас не могут. Оружие — главная сила, главная магия! У кого в руке меч, тот и хозяин всему миру: людям, зверям, насекомым и… магам. А меч в руке кагана.

Глава 10

Начали прибывать отряды самых богатых. Даже кони щеголяли цветными попонами, стремена в золоте, в уздечках — цветные камешки. Всадники как картинки: в новенькой одежке, начищенных бляхах — все сверкает, звякает, поскрипывает кожа.

— Начинается, — определил Олег. — Тарх, ты не трусь. Будут сотни певцов, я их видел. От каждого народа, каждого племени. Каган ни уха ни рыла в наших песнях — пой, как знаешь! Все сойдет.

— Может, ты и споешь? — спросил Таргитай слабо.

Олег отпрянул, перекосился. Таргитай повернулся к Мраку, тот усмехнулся, отрицательно покачал головой.

— А что, если…

Таргитай не договорил. Через пролом с грохотом ворвался на приземистом коне дворцовый страж. Был он поперек себя шире, грузный, как бочка с соленой рыбой. Конь лихо простучал, взыграл горделиво. Киммер щурился, приноравливая глаза к полумраку.