Трое из навигацкой школы (Гардемарины, вперед - 1)

Их было четверо: трое офицеров и франт в цивильном платье и желтом, как осенний клен, парике. И беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что не на дружескую пирушку собрались эти господа. Вид их, настороженный и угрюмый, сбивчивый разговор, полный колких намеков и язвительных замечаний, заставил Белова пожалеть, что он зашел в трактир и стал невольным свидетелем надвигающейся ссоры. Больше всех горячился плотный широкоплечий офицер в форме поручика Преображенского полка. После каждой фразы он опускал на стол кулак, словно ставил им знаки препинания, и тяжело водил шеей.

- Это ты правильно, Вась, делаешь, что со мной не чокаешься, приговаривал он. - Я и сам с тобой чокаться не хочу.

Сидевший напротив поручика франт невозмутимо пил пиво, глядя поверх голов офицеров.

- Я и пить с тобой не хочу за одним столом, - продолжал поручик, -да поговорить надо. А разговор не клеится... -Он схватил кружку, опорожнил ее залпом и перегнулся через стол, пытаясь заглянуть франту в глаза: - Думаешь, мы не слыхали про Соликамск? Кому охота ехать в Соликамск по собственной воле? Все курляндцы канальи, а ты еще хуже, - он вдруг вскочил на ноги. Когда-то ты был моим другом...

- Опомнись, Ягупов, - сказал тот, к кому были обращены бранные слова.

Сидевшие рядом офицеры дружно вцепились в поручика с двух сторон, пытаясь заставить его сесть, но тот расправил плечи, напрягся и зычно гаркнул:

- Сколько тебе платят за донос?

- Выбирай слова! Какие к черту доносы? - Франт тоже вскочил на ноги.

- Лядащев, уйди! Разве ты не видишь - он пьян, - умоляюще крикнул смуглый, с раскосыми, как у татарина, глазами, офицер. Он боролся с правой рукой Ягупова, но силы его были явно на исходе.

- Какие доносы? Те самые! - не унимался Ягупов. - Иначе зачем тебе с курляндцем компанию водить? Бергер мать родную не пожалеет, лишь бы платили. Бергер каналья, и ты каналья!

- Моли бога, чтоб я забыл этот разговор. А не то...

- Ты еще смеешь мне угрожать? Ах ты... - Ягупов рывком освободил правую руку и с силой метнул тяжелую оловянную кружку в Лядащева.

Тот пригнулся, но кружка все же задела его руку и со звоном упала на пол.

- Ты еще пожалеешь об этом, - угрюмо проговорил Лядащев, потирая ушибленный локоть и пятясь, потому что на него медленно надвигался Ягупов.

Каждый шаг с трудом давался поручику - на нем, как собаки на медведе, висели офицеры, и он волочил их за собой, скаля зубы, - вот, мол, я каков!

Отступая, Лядащев очутился за высокой спинкой беловского кресла и там остановился, угрожающе сжав кулаки.

Перепуганный Саша хотел было выскочить из-за стола, но не успел. Резким движением плеч Ягупов раскидал офицеров, вцепился в кресло и, словно не замечая сидевшего в нем Сашу, оторвал кресло от пола. Белов не пытался понять, зачем его подняли в воздух - может, Ягупов бахвалился силой, может, хотел сокрушить этим креслом своего врага, но чувствовать себя мебелью было так унизительно, что он, забыв страх, крикнул в вытаращенные глаза Ягупова:

- Это не по правилам!

Ягуповские пальцы разжались, кресло повалилось набок. Саша ударился головой об пол, но сразу вскочил на ноги и, заслонив собой Лядащева, звонко повторил:

- Так не по правилам. Вас трое, а он один. Дуэль надо производить с секундантами. Кулаками не защищают, а порочат дворянскую честь!

- Ты кто таков?? Тоже из топтунов! - Ягуповский кулак пришелся по левому уху, и Саша с размаху сел на пол.

- Ух ты... - прошептал он с недоумением и зажмурился, ожидая второго удара, но офицеры успели схватить Ягупова за руки и оттащить к окну. Лядащев помог Саше встать и усадил его в кресло.

- Я порочу дворянскую честь? - кричал Ягупов. - Щенок! Дуэли захотел? Так я тебя, пакостника, вызываю! Слышь? Я твои кишки намотаю на шпагу...

- Оставь в покое мальчишку! - прикрикнул Лядащев. - Драться будешь со мной! Зачем ты его ударил? - И тут же с досадой, но учтиво, словно не о нем только что шла речь, обратился к Белову: - Зря вы ввязались, сударь.

- Я сам вызываю этого господина, - доверительно прошептал Саша. Дуэль необходима! Шпага - суть дворянской доблести. А кулаки... - Он держался за распухшее ухо и с удивлением вслушивался в свой чужой и словно треснутый голос: - В древних Афинах циник Крат повесил дощечку под синяк... чтоб все знали... и написал на ней...

- Ну, ну, - приговаривал Лядащев, приводя в порядок Сашин камзол... - Бог с ними, с Афинами. Здесь Россия. А вы не трус! Будете моим секундантом? Как вас зовут?

- Курсант навигацкой школы Белов к вашим услугам.

- Знакомьтесь. -Лядащев по очереди представил офицеров.

Поручик Ягупов Павел, - тот что-то прорычал в ответ, - поручик лейб-кирасирского полка Родион Бекетов, - раскосый офицер щелкнул каблуками, - поручик Вениаминов, - третий офицер с миловидным, добрым лицом коротко взглянул на Сашу и опять обратил все свое внимание на Ягупова, который сидел на подоконнике, бессильно опустив руки.

- Где будем драться? - спросил Лядащев.