Трое из навигацкой школы (Гардемарины, вперед - 1)

- Смею сообщить вам об одном крайне неприятном событии, - так начал Яковлев свой доклад, отодвигая на край стола пятую порожнюю бутылку "Бордо".

Бестужев застыл, глянул на секретаря волком и в течение всего рассказа так и просидел вполоборота, скрючившись в кресле. Яковлев изложил все по возможности кратко, внятно и бесстрастно.

- Та-ак, - сказал Бестужев и неожиданно икнул. - Гадость какая, добавил он тут же, - дай воды.

Яковлев налил из кувшина воды и с испугом смотрел, как хозяин пьет, борясь с икотой. Никогда он не икал от хмельного, видно, это'страх натуру скрутил.

Бестужев вдруг вскочил и пошел вдоль гостиной, оглядывая, словно в незнакомом доме, обои, картины, поставец с драгоценной посудой. Секретарь знал, что если начал он бегать по комнате, значит, размышляет, пытается все мысли собрать в кулак.

- Тебе не кажется, что вот этот, - он остановился у мраморной фигурки пьяного Силена, - похож на Лестока? Медик... Мясник! - крикнул он вдруг пронзительно. - С каким наслаждением он вскрыл бы мне вены! Но пока я жив... - Голос вице-канцлера сорвался, напряглись синие вены на шее, рот кривился от невозможности выкрикнуть гневные слова, - пока я жив... повторил он сдавленно и, сложив кукиш, тыкнул им в пьяные глаза Силена. Вот тебе моя жизнь! Вот тебе Россия! Подавишься...

Силы оставили его, и он рухнул в кресло, нервно оглаживая ходящие ходуном колени. Яковлев почтительно стоял у стола, боясь поднять глаза.

- Теперь слушай, - сказал Бестужев на удивление спокойным и деловым тоном. - По всему видно, что пока моего архива у Лестока нет.

Яковлев кивнул, Бестужев понял главное.

- Значит, воровство это - шетардиевы козни, - продолжал Бестужев. Если бумаги уже в Париже, то нам их там не поймать. А может, еще и не в Париже, - добавил он и усмехнулся, - во всяком случае, след мы их отыщем.

- Перлюстрация всей переписки, тщательная... -добавил Яковлев скорее тоном утверждения, чем вопроса.

- А нам надо подумать, как доказать, что оный архив... ты понимаешь?.. фальшивка. - Бестужев безмолвно пожевал губами. - Но об этом после... А пока - скажи, есть ли у тебя верный человек в Тайной канцелярии? Да чтоб не жулик, чтоб не пил, да чтоб честен, и чтоб постарался не за звонкую монету, а за дела отечества. - Он усмехнулся невесело, словно сам не верил, что сей безгрешный ангел может существовать в стенах Тайной канцелярии.

- Такой человек у меня есть, -сказал Яковлев твердо.

-2

День у Василия Лядащева выдался неудачным.

Во-первых, вместо ожидаемых из Москвы от дядюшки Никодима Никодимыча денег пришло пространное письмо, в котором граф

описывал очередную, найденную для племянника невесту, на этот раз вдову, и не просто советовал жениться, а брал за горло и предупреждал, что "с первой же оказией пришлет оную кандидатку в Петербург".

"... Хочу тебе паки напамятствовать, что бедны мы с тобой, и от всего прежнего фасону остался только титул да герб, мышами порченный.

И пребываю я в таком рассуждении: хоть дама сия не больно крепка умом и до танцев, музыки и сплетен большая охотница, да все можно стерпеть, понеже она еще в девках богата была, а после смерти мужа, подполковника Рейгеля, и вовсе стала ровно Крез какой и связи имеет немалые... "

Лядащев задумчивым взглядом окинул свое жилище. Стены, мебель, сама одежда пропитались едким, неистребимым запахом плесени. Потолок пробороздился еще одной трещиной, и достаточно самого малого дождя, чтобы она начала сочиться влагой. Скоро сентябрь... И опять тазы и ведра на полу, и звонкая капель, и звук падающей штукатурки.

"... а сынок у нее семи годков, весьма смышлен, так что можно тебе в продолжение потомства не трудиться, - все за тебя уже сделано".

- Не хочу вдову, - громко сказал Лядащев и прислушался - вторая неприятность этого дня уже поднималась по лестнице, пыхтя от одышки. Хозяин Штос собственной персоной... Полчаса тягомотного разговора про погоду, дороговизну, ностальгию, и, наконец, с притворной ужимкой смущения (Штос хорошо знал, кто у него квартирует): "Только деликатность, господин Лядащев, а не забывчивость, мы, немцы, никогда ничего не забываем, в отличие от вас, русских, так вот - деликатность мешает напомнить мне о долге... "

За квартиру не плачено полгода. Черт бы побрал этого немца!

- Я готов ждать сколько угодно, но не согласитесь ли вы, господин Лядащев, похлопотать... не столько похлопотать, сколько выяснить обстоятельства дела, касаемого племянника моего...

Кровь из носу, а денег этому борову надо достать. Не хочу хлопотать за твоего племянника!

- Мы еще поговорим об этом, господин Штос, а сейчас мне на службу пора.

Как только Лядащев представил себе свой служебный кабинетишко - тень в клетку от решетки на окне, скрипучую дверь, колченогий стол, который при самом деликатном прикосновении начинал трястись, как эпилептик, его охватила такая тоска и скука, что даже физиономия Штоса показалась ему не такой противной, а просто хитрой и нахальной.