Трое Копейкиных и звезда

Билеты на этот случай давно были в кассе припасены, но вот уже полгода, как их отдавали перед самым отходом поезда то капитанам дальнего плавания, то знатным оленеводам, то рыбакам. И теперь-то кассирша, выдавая билеты звездоискателям, сказала:

— Ну, поздравляю!

Экспедиция состояла из трех человек. На другой же день о том, что она выезжает, объявили по радио и все утренние газеты написали статьи.

Это была не первая звезда, в поисках которой принимал участие Иван Алексеевич. Но мама и Леша Копейкин во время этих отъездов так по нему тосковали, а он так скучал по ним, что все стали думать, как же найти выход.

Сначала мама сказала:

— Я поеду с тобой.

Но Иван Алексеевич ей возразил:

— Я бы очень хотел, но как же наш Леша Копейкин?

И Леша немного обиделся. Он сказал:

— Неужели вы, мама и папа, против меня заодно?

Тогда мама грустно спросила:

— Ну, а как же наш папа Иван Алексеич?

И выходило так, что все трое друг другу были очень нужны. Но звезды-то все-таки падали, значит, их надо было искать.

Тогда мама взяла карту и посмотрела по ней на ту станцию, до которой были куплены в кассе билеты.

Пока она стояла, склонившись над картой, Леша и папа смотрели на нее, думая, до чего ж у них молодая и красивая мама. У нее была совсем девчоночья челка и легкие руки. И она с папой любила потанцевать.

А мама тем временем поняла, что район поисков упавшей звезды проходит не так далеко от станции железной дороги.

— Хорошо, — сказала она. — Я придумала, как мне поступить с вами обоими. Я вас люблю примерно одинаково, только иногда одного чуточку больше, а другого чуточку меньше, в зависимости от поведения, но это не в счет. Значит, мне нужно быть с вами поровну, и я придумала, как это сделать.

Больше она не рассказала им ничего.

Глава IV

И вот на другое утро после того, как они проснулись без папы и вдвоем доели пирожные, мама пошла на вокзал и попросила, чтобы ее приняли ездить в северном поезде проводником. Ей сказали, что этот поезд следует со всеми остановками и за трое суток проходит туда и обратно.

Мама спросила:

— А сколько же стоит он на той маленькой станции, на которой сошла экспедиция звездоискателей?

Ей ответили:

— Пять минут.

Тогда мама задумалась.

— Пять минут, — сказала она. — Это значит — только сойти, поцеловать его и дальше?

— Нет, — сказал ей начальник вокзала. — Потом еще полминуты можно махать ему со ступеньки рукой. А после этого, вы не считаете, сколько времени вы станете вспоминать вашу встречу? А до этого — сколько вы будете готовиться к ней?

— Конечно, вы правы, — ответила мама. — Я согласна.

И пошла посмотреть свой вагон.

Глава V

С тех пор каждую ночь со среды на четверг к маленькой северной станции из лесу приползал вездеход. Он останавливался у полотна и, едва только северный поезд переставал скрежетать тормозами, бил всеми фарами по восьмому вагону. А там на площадке, в ослепительном свете фар, стояла, жмурясь от счастья, мама Леши Копейкина в белом нарядном платье и в красивых туфлях. Иван Алексеевич не спеша подходил к ней, немея от восхищения, и она падала к нему сверху на руки, а он, бережно поймав ее, ставил на землю.

Пока тепловоз отдыхал, они, взявшись за руки, кружились у подножия поезда, и тени их скользили с вагона на землю и снова с земли на вагон.

А изо всех дверей глядели на них проводницы, невольно поправляя береты, и машинисты вытирали усталые руки, и повара прижимали к груди поварешки. Но у каждого в это время на руке тикали часики, напоминая, что время идет. Тогда машинисты кричали:

— Мало, конечно, но что поделаешь, нам надо ехать!

Иван Алексеевич приподымал маму с земли и ставил ее на площадку. Машинисты давали свисток.

— Как там наш Леша Копейкин? — спрашивал папа вдогонку.

— Хорошо! — отвечала мама сверху. — В классе его выбрали вожатым звена.

— Это значит, чтобы звено водил? — спрашивал папа, едва поспевая рядом с вагоном.

— Да.

— Так ты передай ему: я на него надеюсь!..

— Переда-ам!.. Прощай!..

Мимо папы грохотали один за другим все вагоны, и из каждого ему махали рукой, но он видел только белое пятнышко сбоку восьмого вагона — как оно растворялось и таяло в темноте.

Мама еще долго стояла на холодной площадке и смотрела, как прыгают возле станции лучи вездехода, освещая то домик, то лес. Потом она крепко-накрепко запирала вагонные двери и шла проверять, как спят пассажиры и не говорят ли во сне.

Но однажды мама вернулась из рейса заплаканной — вездеход в этот раз к поезду не подошел.

Леша Копейкин сказал:

— Ты не плачь, мама. Видно, они далеко ушли от железной дороги. Но гудок-то они ваш все равно слышат! В следующий раз вездеход непременно придет.

И мама ему поверила. Она понимала, что у таких людей, как Иван Алексеевич и их сын Леша Копейкин, в жизни должно быть все хорошо.

Но и в следующем рейсе, ночью со среды на четверг, у восьмого вагона было темно. Мама стояла одна на площадке в своем белом платье, и если б ей вздумалось спрыгнуть на землю, то внизу бы ее никто не поймал.