Трое на четырех колесах

Что возмущает душу интеллигентного англичанина— так это неинтересный, практический обычай немцев устраивать рестораны в самых поэтических местах; они не могут видеть волшебной долины, одинокой дорожки или шумящего водопада, чтобы не поставить там деятельного домика с надписью: «Wirtschaft»; это у них инстинктивная потребность. А между тем, разве высокие восторги могут вылиться во вдохновенную песнь над липким от пива столиком? Разве мыслимо предаваться отголоскам старины, когда тут же нас одолевает запах жареной телятины и шпинатного соуса?

Как-то мы подымались на гору сквозь чащу густого леса и философствовали.

— А наверху, — закричал Гаррис глубокую мысль, — окажется разукрашенный ресторан, где публика постыдно увлекается жареными бифштексами, фруктовыми пирогами и белым вином!

— Ты думаешь? — спросил Джорж.

— Конечно. Разве ты не знаешь их привычек!.. Ведь здесь ни одной рощицы he оставят для тихого созерцания, для одиночества; настоящий ценитель природы не может насладиться ни на одной вершине горы— все они осквернены угождением грубым человеческим слабостям!

— По моим расчетам, мы должны дойти туда в три четверти первого, если не станем терять времени,— заметил я.

— Да и противный «табльдот» будет уже готов! — проворчал Гаррис. — Здесь, вероятно, подают к столу местную форель из горных речек... В Германии от еды и питья никуда не уйдешь. Даже злость берет!

Мы продолжали путь, и благодаря окружающей красоте на время забыли возмущавшее нас обстоятельство. Я высчитал верно: в три четверти первого Гаррис, шедший впереди, сказал:

— Вот и добрались! Я вижу вершину.

— И ресторан? — спросил Джорж.

— Пока нет, но он конечно на месте, провались он совсем!..

Через пять минут выше идти было некуда; мы стояли на вершине горы. Поглядели на север, на юг, на восток и на запад; потом посмотрели друг на друга.

— Величественный вид! Не правда ли? — сказал Гаррис.

— Великолепный, — согласился я.

— Восхитительный, — заметил Джорж.

— И они хорошо сделали, — продолжал Гаррис, — что догадались убрать с глаз ресторан.

— Они его, кажется, спрятали.

— Это разумно; когда вещь не мозолит глаз, она перестает раздражать.

— Конечно, — заметил я, — ресторан на надлежащем месте никому не мешает.

— Хотел бы я знать, куда они его засунули?— спросил Джорж.

Лицо Гарриса вдруг озарилось вдохновением.

— А что, если мы поищем?!..

Вдохновение было симпатичное; даже я заинтересовался. Мы условились, что отправимся на исследование в разные стороны и снова сойдемся на вершине.

Через полчаса мы уже стояли друг перед другом. Слов не нужно было, лица показывали ясно, Что наконец нашлось в Германии прекрасное место, не оскверненное грубым употреблением пищи и питья!

—Я бы этому никогда не поверил, — вымолвил Гаррис, — а ты?

— Кажется, это единственная квадратная миля в Германии без ресторана, — отвечал я.

— И не странно ли, что мы — путешественники, иностранцы — открыли такое место! — сказал Джорж.

— Действительно, — заметил я, — это удачный случай: теперь мы можем удовлетворить возвышенное стремление к прекрасному, не оскорбляя его искушением низменных инстинктов. Обратите внимание на освещение этих гор вдали: восхитительно, не правда ли?

— Кстати, — перебил меня Джорж, — не можешь ли ты сказать, какой отсюда кратчайший путь вниз?

Я посмотрел в путеводитель и ответил:

— Дорога налево приводит в Зонненштейг; между прочим, там рекомендуется «Золотой Орел»; ходьбы туда два часа. Дорога направо длиннее, но зато «представляет прекрасную точку зрения на окружающую местность».

— По-моему мнению, — заметил Гаррис, — красивая местность со всех точек зрения одинаково хороша! Вы не согласны с этим?

— Я лично, — отвечал Джорж, — иду налево.

Мы последовали за ним.

Но спуститься скоро не удалось. В этих краях грозы собираются совершенно неожиданно, и раньше чем через четверть часа нам пришлось выбирать одно из двух: или искать убежища, или промокнуть до костей. Мы решились на первое и выбрали дерево, которое при обыкновенных обстоятельствах было бы вполне надежным убежищем. Но гроза в Шварцвальде — не совсем обыкновенное обстоятельство. Сначала мы утешали друг друга тем, что она не может долго длиться; а потом тем, что скоро нам нечего будет бояться промокнуть еще больше...

— При подобных условиях, — сказал Гаррис, — я был бы почти рад, если бы здесь оказался ресторан.

— Через пять минут я иду вниз, — объявил Джорж, — так как, промокнув, считаю излишним еще голодать впридачу.

— Эти горные, пустынные местности, — заметил я, — более привлекательны в хорошую погоду; а во время дождя, в особенности когда человек достиг того возраста, в котором...

В эту секунду нас окликнули. В пятидесяти шагах вдруг появился откуда-то толстый господин под огромным зонтиком; он вопросительно смотрел на нас.

— Вы не войдете внутрь?..

— Внутрь чего? — переспросил я, думая, что это один из тех идиотов, которые стараются острить, когда нет ничего смешного.

— Внутрь ресторана, — отвечал толстый господин.

Мы оставили наше убежище и подошли.