Трое на двуспальной кровати (СИ)

Они успели почти к концу тренировки, но все же Аня почувствовала лед, покружилась, даже что-то пару раз прыгнула. Все трое посмотрели и Этери поинтересовалась:

- Что она готова катать?

Глейхенгауз лишь пожал плечами: об этом они как-то и не поговорили.

- Анют!- женщина махнула рукой, приглашая спортсменку подъехать.

Щеки у девушки зарозовели от движения и холода, глазки блестели. Выглядела Анюта намного бодрее, чем при выходе из аэропорта.

- Что тебе по силам сегодня, Ань?- поправила едва заметно выбившуюся ткань шва на груд спортивной кофты.

- Все, что скажете,- спокойно ответила фигуристка.

- Оба номера можешь прокатать?- даже удивилась Тутберидзе.

- Нет!- резко за спортсменку ответил Даня.- Только “Аве Марию”.

Аня лишь коротко кивнула. Этери долго посмотрела на одного, потом на другую и тоже кивнула, отпуская Щербакову.

- Что с ней, Дань?- негромко поинтересовалась у Глейхенгауза.

- Мне кажется, это все,- тихо проговорил мужчина.

Дудаков внимательно глянул на хореографа. Все понял. Всмотрелся в спортсменку на льду. Внутренне согласился.

- Давай-ка поподробнее,- взяла за локоть Даниила женщина и отвела в угол подальше от бортика и льда.

Странное, успокоительное, но при этом горячее касание длинных пальцев выбило почву из-под ног. Даниил Маркович смотрел в темные глаза и молчал:

- Что происходит, Дань?- тихо проговорила Этери.

- А все,- вздохнул он.- Все там у нее происходит. Все ее травмы происходят и болят, и не дают нормально жить. Ей восемнадцать, Этери, зачем ей продолжать?! Зачем еще боль?

- Это она сказала?- тихо уточнила главный тренер.

Мужчина отрицательно покачал головой:

- Тогда заткнись и не каркай. При ней так точно!

И смотрела зло, холодно, но в то же время с жалостью.

- Дань, дай ей решить. Самой. Чтобы не жалеть потом,- сжала пальцы на его локте.

- Зачем ее мучить?! Зачем ей мучиться?!- поджал губы Глейхенгауз.

- Затем, что это ее жизнь!- все так же полушепотом убеждала его Этери.- И боль - не самое страшное, что бывает с человеком! Не самое!

Он согласился. Самое страшное - безысходность. Вот как сейчас: смотреть на женщину и безысходно понимать - тебя для нее нет больше. Невыносимо нет.

========== Часть 80 ==========

Если Даня ощущал безысходность, находясь в эпицентре, то Ксюша находилась на такой дальней периферии, что и говорить не о чем. Женщина осмотрела усталым взглядом квартиру, потерла висок, в котором никак не хотела униматься боль с самого утра. И попыталась собрать в голове мысли.

В общем-то, она дала себе последний шанс. Им обоим. Если до лета не выгорит, то уже и не выгорит. Останется только смириться. Запал, при котором была готова все бросить и рвануть от обожаемого Рыжика на край света, потеряться там и забывать его, давно прошел. Сережа слишком хорошо оплачивал свою непорядочность, чтобы от этого захотелось легко отказаться. И, в общем, ни от чего не отказывался, но и ничего не делал в сторону сближения.

Если вспомнить, как все начиналось, то выглядело ужасно перспективно. Во-первых, с виду неприметный Дуд оказался при личном общении, еще в Казани, куда приехал взглянуть на малышку Камилу, удивительно обаятельным мужчиной. А главное уважительным, ответственным и каким-то, если так можно сказать, правильным.

С одной стороны, он вроде и не подкатывал, как обычно делают женатые мужики, которым в командировке хочется в теплой постели не в одиночку нежиться. С другой - ни в какой помощи никогда не отказывал. Перетащить маты в спортзале - конечно. Посмотреть, на бампер, которым проехалась по бордюру при остановке на парковке, без проблем. Он даже с заточкой коньков помог ребятишкам, когда оказалось, что их точильщик заболел.

Вот после коньков Ксения и решила, что такой прекрасный мужчина заслуживает хотя бы ужина. И пригласила Сергея Викторовича в ресторан. Исключительно из благодарности. А дальше, где-то между аперитивом и горячим влюбилась в мужика на полтора десятка лет старше, да еще и москвича, да еще и женатого. В общем, так бывает. Слишком хороший, слишком рядом.

И от этого стало грустно и горько. Что у них будет? Один ужин. Потом он уедет и забудет про какую-то Ксюшу. Ну, может, не забудет, но скучать не станет. Сергей заметил ее печаль, спросил, чем он так расстроил девушку. А девушка призналась - тем, что хорош. И ей не светит.

Он вроде даже смутился от такой откровенности, потом засмеялся, поднес женские пальчики к губам и прищурившись хитро и задорно произнес:

- Ах, Ксюшенька, не соблазняйте, а то соблазните. И будет старый чудак под вашими окнами петь серенады.

Это был зеленый свет. Так что ужин закончился в ее квартире. Хорошо закончился. Настолько, что она под собой ног не чувствовала, а под ногами земли. “Старый чудак” вытворял такое с ее телом, что в некотором смысле она почувствовала себя лишенной невинности. И к утру точно знала, никого лучше и больше ей не надо. Не знала только, а нужна ли она ему.