«Трое на качелях» и другие пьесы

Уолтер. Это всего лишь слово, синьора!.. Которого, признаюсь, мне очень не хватало. Хотя я рос среди женщин моего отца. Имя им легион. И они все время менялись. И сцена с вашей сестрой, синьора, ожидающей в прихожей, мне знакома, потому что я с детских лет сидел там… с журналом в руках. А когда они выходили из комнаты отца, я всегда получал конфету, или меня водили покупать мороженое. А как только я подрос, в отсутствии других развлечений, я начал подглядывать в замочную скважину. И тогда пережил первые странные ощущения. Некоторые дамы, выходя и застав меня за этим занятием, шутили со мной. Другие возвращались к отцу, который выходил и притворно бранил меня. Я нравился женщинам. Многие женщины моего отца были и моими. Но что-то смущало меня. Позже я понял, мне нужно было не то, что они мне давали. Мне нужна была совсем другая женщина моего отца. И сейчас я знаю, кого я искал. Ту, которая была бы частичкой меня, которую я мог бы любить совсем иначе, которой мне не доставало, которой я никогда не знал…

Мать (страдая). Прошу тебя, замолчи, ради Бога!

Уолтер(искренне). Мама!

Мать. Зачем ты пришел?

Уолтер. Я пришел и уйду. И больше не вернусь. Клянусь тебе. Только… прежде чем уйти… позволь мне поцеловать тебя!..

Мать не отвечает. Уолтер подходит к ней, становится перед ней на колени Она прижимает его голову к груди, целует волосы.

Мать(неожиданно порывисто). Мальчик мой!..

Уолтер. Дай мне обнять тебя, мама!.. (Крепко обнимает ее).

Мать(с коротким смешком). Осторожнее… ты меня задушишь!..

Уолтер на мгновение ослабляет объятье, смотрит ей прямо в глаза и затем неожиданно целует в губы. Одновременно его рука шарит по ее груди.

Мать(резко отталкивает его). Что ты делаешь?!

Уолтер (хрипло). Мама!

Мать. Ты сумасшедший! Стыдись! Ты совсем как твой отец!

Уолтер(с горечью). Может быть. Никто не научил меня другому, синьора.

Мать. Уходите!

Уолтер медленно выходит из круга, очерченного лучом света, и возвращается в свое кресло.

Вспыхивает свет, и вновь негромко звучит музыка.

Длинная пауза.

Клодин(кладет щетку на место, поворачивается к Уолтеру). Вот и все. (Подходит к Уолтеру, опускает руки ему на плечи, улыбаясь, нежно гладит его). Мой слон!.. Мой бедный загадочный слон!..

Свет медленно гаснет.

5

Ночь. В пустую комнату проникает слабый свет уличных фонарей

Огромные фотографии исчезли.

Спустя некоторое время, открывается входная дверь и влетает Нино. Подбегает к столу, оставляя дверь открытой, хватает фотоаппарат и направляет его на вход. На пороге, в контражуре, Клодин.

Нино. Стоп! На пороге победительница! Позу!

Клодин. Так? (Прислоняется к косяку, выгнув бедро, жестом триумфатора поднимает руку).

Нино. Отлично! (Несколько раз нажимает на спуск, мигают вспышки). Раз! Два! Три! Теперь можешь входить.

Клодин входит, закрывает дверь, зажигает свет.

Запечатленное для вечности возвращение кинозвезды домой! Один поцелуй.

Клодин театрально падает в его объятья.

Ты довольна?

Клодин. Еще как!

Нино. Устала?

Клодин. Ужасно.

Нино. Тогда сядь, я приготовлю тебе что-нибудь выпить. Мы на финишной прямой, до тебя доходит? Теперь я могу признаться тебе кое в чем. Мы все ждали этого дня с большой тревогой. Самая сложная, самая известная – сцена на мельнице! Именно она сделала знаменитым фильм, который вошел в историю кино. И самая популярная фотография Ванды, которую все знают, снята во время этой сцены. Когда мы разрабатывали план съемок, Уолтер хотел отложить ее на самый конец. С одной стороны, чтобы дать тебе больше времени освоиться в материале, с другой, боясь сглаза. Против был продюсер, по чисто организационным причинам. Мы пытались возражать продюсеру, пугали его риском запороть весь фильм, а вдруг придется переснимать сцену, черт знает, сколько раз, а это потеря и времени, и десятков миллионов… Не удалось.