Трое на пути в Хель-гейт

— Спасибо, — сказал Толуман. — Так что я знаю о месторождении. Мы ездили туда летом на лошадях, и было трудновато. Потом на деньги, что отец присылал, купили глайдер. Мама сказала, что я должен научиться летать, как отец.

— У тебя неплохо получается, — вздохнула Кэти. — Но полетим на моем, там установлена аппаратура, с помощью которой я смогу оконтурить месторождение.

— Ты знаешь, — сказал Толуман, — я испугался, когда узнал о геологах. Вдруг на него наткнутся.

— Ну… — Кэти обхватила колени руками. — Когда я приобрела вес в «Northern Mining», то стала подталкивать их к сотрудничеству с Колымской администрацией. Пример отцовской «Trans-Zone» был на виду, так что на это пошли. Сотрудничество действительно оказалось выгодным, но у меня была и своя цель — приглядывать за ситуацией. Так вот, через своего человека я узнала об имперской компании «Россия-Восток» и стала соображать… Москва теперь вольный город, открыт доступ к любым архивам. Еще в начале прошлого века появились сведения о платине в хребте Черского, но тогда поиски оказались безуспешны. Позже советские геологи провели более тщательные исследования, однако СССР распался. А вдруг власти новой Российской империи наткнулись на какие-то забытые результаты?.. Короче, я поставила всех на уши (Толуман улыбнулся) и уговорила заключить контракт на разведку с Колымской администрацией, чтобы у меня был повод приехать. При этом постаралась, чтобы наши геологи обошли тот район стороной…

— Я с ними работал, — вставил Толуман, — тоже был обеспокоен. Но кажется, они не дошли до этих мест.

— Что-то могло просочиться, — вздохнула Кэти. — Я поняла, что нужно действовать. И была права: офис разграблен, а ведущий специалист исчез. Я думаю, его уже нет в живых. Допросили, а потом избавились. Да и нас преследовали.

Неприятный холодок прошел по спине. Чтобы отвлечься, Толуман сказал:

— А ты деловая. Сразу всех ставишь на уши.

— Ты знаешь, — снова вздохнула Кэти, — мне было всего восемнадцать, когда погиб отец. По сути, он заложил фундамент деловой империи. Конечно, появились желающие ее растащить. Мне пришлось одновременно учиться и заседать в советах директоров двух крупных компаний. Если бы не рогна, с которой отец меня познакомил, меня бы сожрали. А так побаивались, и я выкрутилась. Только вот на личную жизнь времени не осталось… Это хорошо, что мы встретились, хоть кому-то могу доверять. Будь ты любовником, я даже во время секса думала, не платят ли тебе мои недруги?

— Ну и порядки у вас в корпорациях! — удивился Толуман. — Не беспокойся, я буду тебе помогать. Я помню отцовскую мечту.

— А, — улыбнулась Кэти. — Но об этом поговорим потом. Слишком много всего навалилось, у меня голова болит. Давай спать.

— Спокойной ночи, — сказал Толуман, вставая. Но долго не мог заснуть, и несколько раз слышал, как в своей постели фыркает Кэти.

Завтрак готовила она, посмеиваясь.

— Вспомнила, как готовила отцу ужин в Эдмонтоне. Нет бы тогда сказал, что у меня есть братик в Колымском крае. Стеснялся, наверное… Кстати, на людях по-прежнему называй меня Лорой. Хотя похоже, маскировка не помогла.

— Какие планы на сегодня? — спросил Толуман.

— Еще полдня на разборку в офисе. Ты мне будешь мешать, так что пока свободен. Можешь поискать себе любовницу, раз уж со мной не вышло, — Кэти опять фыркнула. — А завтра начнем облетать район.

Уехала на своем желтом глайдере, а Толуман поразмышлял, да и позвонил Элизе. Хотя и смешно представить эту девчушку в роли любовницы.

Та явно обрадовалась: — На том же месте? Хорошо, буду через час.

Но Толуман оказался первым. Опять ясный день, опять синеет вода, и зелень лиственниц стала свежее. Кострище придавало поляне обжитой вид, почти как дома. Когда глайдеров станет больше, наверняка всё загадят.

На этот раз Элиза опустилась прямо на поляну, вполне грамотно. На ту же голубую блузку накинула нарядную парку — да, тут тебе на юг.

— Я почитала книгу и сделала упражнения, что прилагаются, — оживленно сказала она. — Но кое-что непонятно…

Достала из глайдера планшет не совсем обычного вида (как отполированная пластина из кварца) и вывела изображение. — Вот здесь, например…

Ее волосы скользнули по щеке Толумана, и он вздрогнул, будто от электрического разряда. Синтетику носить не надо… Разобрали на планшете задачи, а потом перебрались через невысокий хребет к дороге на Ольчан и стали упражняться в торможении (глайдеры тормозились хуже обычных машин, почему и было ограничено движение в городах). Когда начали отрабатывать обгон и расхождение с препятствиями, выяснилось, что Элиза плохо чувствует габариты: она смела несколько веток, воткнутых Толуманом вместо конусов, а напоследок помяла пластиковую юбку его глайдера.

— Из-вините, — выговорила она, чуть не плача.

— Ничего, — вздохнул Толуман. — Это починят в пять минут.

Попытку Элизы всучить деньги на ремонт пресек, и та, все еще красная, распрощалась.

— Лучше буду тренироваться на ветках.