Трое на пути в Хель-гейт

Толуман подождал, пока ее глайдер скроется за поворотом, и тоже поехал, но не к Усть-Нере, а вслед за девушкой: что она там делает в Ольчане?.. Однако за поворотом глайдера не оказалось, а в лесочке Толуман уловил движение, и спину обдало морозным холодом — медведь!

Он резко затормозил, но это оказался не медведь. На дорогу перед глайдером вышел огромный черный пес. Остановился, в упор глядя на Толумана и заворчал. Красный язык, белые клыки, желтые блюдца глаз. Толуман облизнул пересохшие губы и стал потихоньку сдавать назад. «Сайгу» из багажника не достать, да и нельзя стрелять в таких. Все знали, что происходило в Москве после исчезновения Темной зоны.

Но пес не преследовал, и Толуман аккуратно развернулся. Краем глаза заметил в зеркале, как в небо словно упала голубая капля — Элизе надоело изображать возвращение в Ольчан. А ведь девчонка еще загадочнее Лоры будет…

Кэти закончила разбираться с хламом, и Толуману досталось тащить только два ящика.

— Они все-таки подобрались близко, — сказала она дома, убедившись, что горит красный огонек. — Есть образцы минералов, сопутствующих платине. Конечно, это косвенные признаки, но надо спешить. Вылетаем сегодня.

— Сначала поставлю твой глайдер на зарядку, — ответил Толуман. — А вечером полетим в Первомайский, оттуда удобнее исследовать район. Колонка для зарядки на руднике есть.

— Первомайский, — задумчиво сказала Кэти. — Отец говорил, что я побываю там.

Толуман вздохнул: отец разговаривал с ней, рассказывал сказки, а ему нет…

Глайдер Кэти подключил к своей колонке, а собственный пришлось отогнать на общественную. Возвращался пешком и вдруг стал как вкопанный: а Кэти проверила сейф Спицына? Забыл сказать о нем, стал слишком беспечен. Хотя немудрено, столько всего свалилось… Так что повернул к бараку.

Милицейского глайдера не было — естественно, не станут они долго ублажать взбалмошную иностранку. Потянул дверь — так и осталась открытой. Вошел в темноватое помещение, но свет включать не стал, еще примчатся из милиции. Так… сейф почти не замаскирован, только скрыт картой Колымского края. Не похоже, что ее трогали.

Толуман снял карту и набрал незамысловатый шифр: «3003», высота главной вершины в массиве Буордах, где только вчера пролетали. В сейфе оказалась початая бутылка водки и единственная бумажка. Толуман развернул ее, и сердце екнуло — картосхема, и что-то отмечено крестиком. Всмотрелся… и на душе отлегло, крестик был далеко от его места. Может, наткнулись на золото и Спицын решил это утаить?..

Сзади что-то шевельнулось. Толуман стал оборачиваться, но на голову будто обрушился мешок с песком. Ноги отнялись, и осел на пол. Вокруг обрисовалось пятно света, а выше что-то маячило… кажется, человеческое лицо, но скрытое маской. «Не то…», — смутно услышал он, и на голову свалился другой мешок. На этот раз все померкло.

Глава 2

Кэти

Она уже стала беспокоиться: не пропал ли Толуман, как и Спицын. Наконец появился, но какой-то пасмурный, и со словами: «Я полежу немного», скрылся в своей кладовке.

К вечеру как будто пришел в норму, и они все-таки вылетели: лента реки стала темно-синей, а лиловые горы с пятнами снега поднимались слева все выше.

— Где-то там, — Кэти глянула на золотую полосу над горами. — Надо же, я почти в волшебной стране.

Первомайский, к ее удивлению, оказался ярко освещен.

— Странно. Отец говорил, что тут запустение.

— Прииск сильно расширился, — хмуро сказал Толуман. — Теперь это уже не вахтовый поселок.

Среди современных домов все равно стояли юрты, и возле одной Толуман опустил глайдер. Вышел первым и открыл дверцу для Кэти. «Пустячок, а приятно», — вспомнилось ей забавное выражение отца.

— Пойдем, познакомлю тебя с мамой.

Наружные стены были обтянуты шкурами — наверное, оленьими, а внутри тепло, в изящном открытом камине горел огонь. Со скамеечки встала стройная женщина с черными волосами, в одежде с каким-то национальным орнаментом. Подойдя к вошедшим, кивнула сыну и обняла Кэти.

— Вот мы и встретились, — сказала она. Голос звучный, хотя и с оттенком грусти, а глаза ярко-голубые, как обычно у рогн.

— Здравствуйте, — ответила Кэти, с любопытством оглядывая юрту: стены из древесных стволов и увешаны оленьими шкурами, низкая мебель, застланное мехами ложе. Из современной техники холодильник и телевизор. — Так это вы одьулун моего отца?

— Уж извини, — слегка улыбнулась та. — Так вышло. И имя себе оставила, каким тогда назвалась, просто Рогна… А ты и Толуман похожи.

— Я не сразу это заметила, — смутилась Кэти.

Рогна рассмеялась, но не стала продолжать тему. — Садитесь. Сейчас Куннэй приготовит чай.

Имя что-то напомнило…

— Отец немного рассказал о вас, правда не вдаваясь в подробности… — Кэти едва не фыркнула, но сумела удержаться. — Что была некая рогна, и прислуживала ей девочка по имени Куннэй. Это она?

— Нет. Та давно вышла замуж. А это другая, тоже воспитываю.