Трое под одним саваном

Я слышал звук выстрела, но поначалу не обратил на него внимания. Пробив левое стекло, в машину влетела пуля. Я осознал, что произошло, только когда на противоположном стекле неожиданно появилась дырка. До меня дошло, что это был выстрел. Что в меня стреляли. Пару секунд я тупо таращился на дырку от пули в правом стекле, окруженную трещинами, словно толстой паутиной. Очнувшись от шока, я так резко нажал на педаль тормоза, что меня вдавило в спинку сиденья.

Взвизгнули тормоза, и зад машины занесло вбок. Резко крутанув руль влево, я с силой нажал на газ и выровнял «кадиллак». Набирая скорость, я пронесся полквартала, а потом подрулил к тротуару и остановился.

Распахнув дверцу и засунув руку под пиджак, чтобы в любой момент выхватить свой кольт 38-го калибра, я уже было собрался выскочить из автомобиля, но вовремя одумался. Какой смысл бежать по улице, словно спринтер на Олимпиаде? Мужчина, стрелявший в меня, наверняка уже успел убраться куда подальше. А может быть, стреляла женщина? На пуле ведь не написано, кто ее выпустил.

Но ведь о том, что я поехал к Илоне, мог знать всего один человек. Или двое, если включить сюда и саму Илону. Кто-то, должно быть, незаметно проследил, куда я поехал, а потом спрятался за поворотом на улицу Гарнет и выстрелил в меня. Впрочем, все это маловероятно. Мне необходимо было срочно встретиться с Джонни Кэботом.

Глава 5

Минут двадцать я покрутился в том месте, где в меня стреляли, расспрашивая жителей, не видели ли они чего-нибудь подозрительного. Но никто ничего не видел. Жильцы двух домов подтвердили, что слышали выстрел или, как они выразились, пальбу, но больше ничего существенного добавить не смогли. В одном из домов я попросил разрешения позвонить и связался с театром «Вестландер». К телефону подошел мистер Дент, но, когда я попросил передать трубку Джонни Кэботу, он взорвался:

— Что происходит? Что вы с ним сделали? Мой ведущий певец исчез. Сразу же после вашей с ним встречи он куда-то убежал, и с тех пор я его больше не видел.

Я сказал, что не сделал ничего плохого Кэботу, и мистер Дент постепенно успокоился. Наконец он согласился не говорить Джонни о моем звонке, если тот вдруг появится. Я пообещал мистеру Денту позвонить ему позже и вернулся в Лос-Анджелес. Там я попытался отыскать Джонни Кэбота или Илону, но безуспешно. Я заглянул в отель «Франклин», где Джонни снимал комнату, но он там не появлялся. Я дал двадцать баксов клерку в столе регистрации, и он заверил, что позвонит мне в ту же минуту, как только покажутся Кэбот или Илона.

Тут я вспомнил, как Кэбот говорил мне, что он провел прошлую ночь или, вернее, утро с девицей, которая работает в «Гротто». Если это была правда, то он никак не мог подсыпать цианистый калий в молоко Илоны. И я направился в «Гротто».

Это было длинное приземистое серое здание на бульваре Беверли. Время приближалось к восьми; я оставил машину на стоянке и прошел в бар. Первое, что мне бросилось в глаза в гардеробе, был стенд с красочной афишей под стеклом.

На огромной фотографии была изображена грудастая русалка, отдыхавшая на дне моря. К ней сквозь толщу воды плыл мускулистый мужчина в плавках-бикини. Вместо ног у русалки, как это и полагается, был рыбий хвост, зато выше талии в ней не было ничего рыбьего. Ее длинные волосы колыхались в воде, подобно темным водорослям, а белая кожа светилась в зеленоватой воде, словно фосфор. Падавшая сверху полоса света особо выделяла ее большую белую грудь.

Над фотографией располагалась надпись, извещавшая посетителей, что «Гротто» имеет честь представить им «Балет Нептуны» в Подводной комнате. Буквы в этой надписи были нарисованы в виде водорослей. Внизу точно такие же буквы извещали публику, что морского сатира изображает Дэн Трип, а Нептуну, красавицу-русалку — Илона Бетан.

Снова Илона?

Да, Илона.

Нет, это какое-то наваждение, подумал я.

Я еще раз посмотрел на пышнотелую русалку. Если бы я собственными глазами не видел, что это фотография, то я подумал бы, что художник, нарисовавший эту афишу, как и все люди, занимающиеся рекламой, склонен к преувеличениям, доходящим порой до абсурда. Но это была фотография, и девушка на ней не имела никакого отношения к Илоне Кэбот, моей клиентке. Я знаю, что некоторые, казалось бы, привлекательные девицы без косметики и прически превращаются в настоящих дурнушек. Наденьте на такую девицу некрасивое платье, заставьте нахмуриться, и пленившая вас вечером красотка превратится утром в уродину.

Но одно дело — косметика, которая и дурнушку способна превратить в красотку, а другое — пышные формы, данные ей природой. То, что было у этой русалки, невозможно ни приставить, ни пришить — оно должно вырасти само. И Илоне Кэбот до этих форм было далеко, как до неба.

С великой неохотой я отвернулся от афиши и огляделся. За стойкой бара и за столиками, попивая коктейли и болтая, сидели посетители. Рядом со мной обедала молодая пара, на металлических плоских блюдах дымились толстые отбивные. Сигаретный дым висел в воздухе.