Трое против Колдовского Мира. III-V

Отсюда хорошо были видны руины, обойденные нами. Большая башня возвышалась на мысе, а он вонзался, подобно узкому лезвию меча, в угрюмое, с металлическим отливом море. Что это было — обычный оборонительный замок, башня, подобно той, какую сулькарские мореплаватели когда-то воздвигли на морском побережье Эсткарпа — определить на таком большом расстоянии я не могла.

Расстояние было действительно большое, и вапсалы решили здесь остановиться. Их лагерь располагался в самой середине бухты, в которую впадала река, а развалины башни были где-то там, за изгибом, в нескольких лигах от нас, и время от времени туман скрывал их совсем. В первый раз я видела, чтобы вапсалы воспользовались остатками каких-то сооружений. Очевидно, когда-то здесь были доки, в которых люди древней расы ремонтировали корабли; каменная кладка неплохо сохранилась, и вот сюда-то съезжалось племя.

Наши шатры словно бы встроились в эти стены; жилище получилось довольно удобным и, что немаловажно для меня, теплым. Я отметила, что вапсалы, должно быть, хорошо знали это место и уже жили здесь, возможно, очень давно; упряжки с санями уверенно шли каждая в своем направлении, словно люди возвращались к себе домой. Бахай, не дожидаясь никаких указаний, направила наших собак к постройке, стоявшей в некотором отдалении от всех прочих; она была в относительно хорошем состоянии. Мне подумалось, что, может быть, именно здесь жила Ютта, когда племя останавливалось в этих местах в предыдущий раз. Я одобрила выбор Бахай, меня устраивало, что я буду жить чуть в стороне от всех остальных.

Я довольно неловко пыталась помочь ей поставить шатер в это каменное строение, подходящее по размеру, но без потолка. Затем из веток дерева она соорудила метлу и вымела из нашего жилища песок и другой мусор, и у нас под ногами оказался гладкий, ровный настил из квадратных брусков. Она принесла огромную охапку веток с высохшими душистыми листочками. Часть из них она разложила по нашим постелям вдоль стен, другие разломала на кусочки и усыпала ими пол, так что аромат от этой душистой массы поднимался вверх и перебивал тюремный запах каменной кладки, который мы почувствовали, едва только вошли сюда.

В углу нашлось удобное место для очага, это было весьма кстати. И когда, устроив все, мы, наконец, расположились в нашем новом доме, я подумала, что это самое удобное жилище из всех, какие мне пришлось сменить со времени ухода из Зеленой Долины. Я грела руки у огня в то время, как Бахай готовила нам ужин, и думала о том, кто же воздвиг некогда это сооружение, служившее теперь жилищем нам, много ли времени прошло с тех пор, как строители оставили этот поселок на волю песка, ветра, снега, дождя и нечастых посещений кочевников, вроде нас.

Невозможно было высчитать, как давно Эскор был ввергнут в хаос и остатки людей древней расы бежали на запад в Эсткарп, наложив печать на горы позади себя. Однажды я с помощью своих братьев пыталась выяснить это, узнать, что произошло здесь, и почему некогда благодатная страна превратилась в край, напичканный ловушками, подстроенными Тьмою. Мы сумели прочесть рассказ о том, что случилось. Счастье благодатного края было жестоко разрушено из-за человеческой жадности и безрассудных поисков недозволенных страшных познаний. И я не знала, сколько лет или веков лежало между нашим костром, зажженным этой ночью, и самым первым огнем, появившемся в этом месте.

— Здесь уже жили раньше, Бахай? — спросила я, когда она опустилась на колени возле меня и сутула в самую середину пламени горшок на длинной ручке, в котором готовила пищу. — Ты была уже здесь когда-то… давно?

Она медленно повернулась ко мне, на лбу появилось несколько неглубоких морщинок, словно она пыталась что-то вспомнить или сосчитать, хотя система счета у этого народа была на удивление примитивной.

— Когда я была еще ребенком… помню… — она произнесла это очень тихим голосом, колеблясь, с остановками, словно ей так редко приходилось говорить, что она с трудом подыскивала каждое слово. — И моя мать — она тоже помнила. Мы приходили сюда очень давно. Но это хорошее место — здесь много еды. — Она кивнула подбородком на юг. — А в море много рыбы, она большая и вкусная. Еще здесь есть плоды, их можно сушить, их собирают, когда наступают первые холода. Это хорошее место, на нас здесь никто не нападет.

— А вон то место, где много камней, — я указала рукой на север, — там ты была?

Она, шумно всасывая воздух, перевела дыхание, и все ее внимание неожиданно переключилось на кастрюлю. Но несмотря на ее явное смущение, я решила не отступаться и выяснить все до конца, потому что было в этом мысе, со всех сторон подставленном ветру и дождю, нечто такое, что мой разум непременно должен был понять.

— Так что это за место, Бахай?

Ее правое плечо слегка приподнялось, она еще больше отодвинулась от меня, словно ожидая удара.

— Бахай! — я и сама не понимала, почему так настойчиво добиваюсь ответа, просто чувствовала, что непременно, во что бы то ни стало, должна его получить.