Трое шведских горных мужчин

— Все в порядке, чувак. Тебе не обязательно становиться монахом из-за каких-то плохих отношений.

Я хмурюсь.

— Это были не просто плохие отношения. Они разрушили наши жизни на долгие годы.

— Ну, может быть, это именно то, что тебе нужно. — Он выходит передо мной, преграждая мне путь. — Очевидно, ты не готов к чему-то серьезному.

— И никогда не буду. — Я проталкиваюсь вперед, пытаясь пройти мимо него. Он просто начинает пятиться назад. — Илай…

— Итак, почему бы не попробовать с ней? — настаивает он. — Маленькими шагами? Никаких обязательств, просто случайная интрижка перед тем, как ей придется уйти. И нас было бы двое. Это сняло бы часть напряжения.

— Должны ли мы вести этот разговор без нее? Ты даже не знаешь, заинтересована ли она во мне.

Он фыркает.

— Доверься мне. Если она влюблена в меня, то наверняка влюбится в тебя. Высокий, темноволосый, красивый доктор?

— Этому не бывать.

Он хватает меня за плечо.

— Разве ты не скучаешь по этому? — Говорит он, и его зеленые глаза внезапно становятся серьезными. — Я — да. Такое чувство, будто чего-то не хватает. Что, если нам не хватает ее?

Я пытаюсь стряхнуть его с себя.

— Илай, у меня есть работа, которую нужно сделать.

— Просто подумай об этом, — говорит он, отпуская меня. — Я собираюсь сходить за едой.

Он неторопливо уходит, исчезая за углом. Я смотрю ему вслед, и у меня кружится голова. Его слова снова и снова повторяются в моей голове. Такое чувство, будто чего-то не хватает. Что, если нам не хватает ее?

Он прав. Я действительно чувствую, что чего-то не хватает. Я чувствовал это последние пять лет, как дыру в груди. Мы создали маленькую семью здесь, вдали от цивилизации, но она еще не завершена.

Образ Дэйзи всплывает у меня в голове. Она, конечно, красива. Честно говоря, мне было адски не по себе, когда она бродила по дому. Довольно сложно сосредоточиться на работе, когда по коридорам ходит женщина с мягкими изгибами, кремовой кожей и длинными густыми волосами. Я не привык к такому отвлечению.

Но это все, что в ней есть. Красота. Это не значит, что у нее есть какая-то особая связь с кем-то из нас.

У меня в кармане жужжит телефон. Я вытаскиваю его, проверяя экран. Неизвестный номер. Я открываю его, чтобы принять вызов.

— Доктор Нильссон.

— Ривен, дорогой, — напевает моя мама. Я останавливаюсь как вкопанный.

— Мама? Ты в порядке? Чей это телефон?

— О, я в порядке, дорогой. Он принадлежит одной из горничных. Я знала, что ты не ответишь, если узнаешь, что звоню я.

— Почему ты говоришь по-английски? — раздраженно спрашиваю я. — Говори со мной по-шведски.

Она ведет себя так, словно я не произнес ни слова. Несмотря на то, что моя мама прожила в Швеции более сорока лет, ей нравится притворяться, что она американка.

— Ты игнорировал меня последние несколько дней.

— Я не игнорировал тебя. Телефонная связь снова не работала.

— Боже. Я не знаю, почему ты продолжаешь жить в этом ужасном месте. Оно находится практически в средневековье.

Гнев пронзает меня насквозь.

— Похоже, у тебя не было проблем с тем, чтобы воспитывать меня здесь.

— Да, но сейчас все по-другому. Мы можем позволить себе лучший образ жизни.

Я вздыхаю.

— Чего ты хотела? Я сейчас занят.

— Ты ведь приедешь этим летом?

— Нет. Извини.

— Но у нас были планы! — скулит она. — Ты не можешь вот так просто строить планы и отменять их!

— У нас не было никаких планов. Ты сказала мне, что я приеду. Я сказал, что этому не бывать. Ты проигнорировала меня.

Она фыркает.

— Неужели один маленький визит действительно причинит так много сложностей? Мы скучаем по тебе, Ривен.

— Да. Я врач. Если я исчезну на три месяца, это причинит неудобства довольно многим людям.

— У всех этих местных жителей есть свои собственные травяные лекарства, не так ли?

Я стискиваю зубы.

— Извини, я не приеду. Ты хочешь сказать мне что-нибудь еще, или я могу идти делать свою работу?

Она вздыхает.

— Послушай, дорогой. Я знаю, что ты все еще злишься. И мы с твоим отцом извинились за небольшую проблему, которую мы вызвали с Джоанной. Но прошло уже много лет. Не пора ли тебе наконец простить нас?

Мое сердце замирает в груди.