Трое сыщиков, не считая женщины

— Да, была. И вы знаете, Антон, у меня сложилось впечатление, что ее не в чем подозревать. Я имею в виду, что-либо противозаконное она совершить не способна. Не такой она человек. Это уж я как психолог говорю.

— Мне ее реакция на мои вопросы показалась странной.

— Понимаю. Только это скорей всего из-за страха. Неадекватные реакции в подобных случаях проявляются. В конце концов, это не шутка — в ее мужа стреляли, она боится его потерять. И потом — неизвестны замыслы преступников. Может, они и за ней станут охотиться.

— Она кого-нибудь подозревает?

— Никого конкретного. Только ей кажется, что действовал кто-то из коллег мужа — нынешних или бывших.

— Вот и Юшин, с которым я сегодня встречался, к тому склоняется.

— Похоже, это будет одна из основных версий. Правда, не единственная, — сказала Ирина Генриховна.

— Что вы имеете в виду?

— Дома у генерал-лейтенанта хранится целая коллекция антикварных вещей: иконы, что-то из золота. Я сейчас проверила по Интернету, где сообщается о музейных кражах. В одном музее был украден золотой потир с эмалями. По-моему, у Свентицкого я видела точно такой же.

— А у кого пропал?

— Из собрания Челноковского краеведческого музея. Это маленький городок на юге Самарской области.

— Любопытно, — сказал Плетнев. — Дело в том, что последнее время Андрей Владиславович служил в том округе.

После разговора с Антоном Турецкая позвонила мужу, и опять безрезультатно — телефон у него отключен. Пошла на кухню поставить чай и только тут вспомнила про таблетку, найденную у Свентицких. Вряд ли это лекарство для генерала, у того в больнице медикаментов больше чем достаточно. Вдобавок, если бы жена дополнительно что-то покупала ему, то была бы упаковка, одна таблетка не смогла бы выпасть. Нет, скорей всего, Наталья Викторовна сама пользуется каким-то лекарством, однако почему-то скрыла. Значит, есть что скрывать. Хорошо бы узнать, для чего предназначена такая таблетка. Наверное, нужно обратиться к химикам.

Ирина Генриховна стала припоминать своих знакомых, и тут выяснилось, что химики — представители одной из немногих специальностей, с которыми она сталкивалась крайне редко. У нее была знакомая эстрадная певица, знакомый хоккейный тренер, даже есть знакомый космонавт. А химиков — нет. Она только помнила учительницу химии в дочкиной школе, но сейчас каникулы, а ее домашний телефон она не знает. Правда, можно позвонить Галине, подруге детства, которая преподает в средней школе математику. Наверняка у них там есть преподаватель химии.

Она позвонила и — о, чудо! — застала Галину дома. Надо же случиться такому везению — застать ее во время каникул. Компанейская женщина и в обычное время редко торчит дома, очень любит ходить по театрам, концертам и особенно в гости.

Поболтав о пустяках, Ирина Генриховна приступила к делу:

— Галка, у вас в школе есть учитель химии?

— У нас учительница.

— Это неважно. Ты ее домашний телефон знаешь?

— У тебя дочка на химический факультет поступает? — поинтересовалась подруга.

— Нет, это мне для дела. Связано со следствием. Только Шурке моему не говори раньше времени, я ему готовлю сюрприз. Так ты знаешь ее телефон?

— Знаю.

— Можешь дать его мне?

— Без проблем. Только я сначала ей сама позвоню, предупрежу о твоем звонке. А то свалишься как снег на голову, она ничего не поймет.

— Но ты в любом случае перезвони мне. Она же может оказаться где-нибудь на даче.

— На дачу и позвоню — у нее мобильник. Я ей скажу твой телефон, чтобы она позвонила. Ее зовут Оксана Владимировна.

Вскоре сослуживица Галины позвонила, и Турецкая спросила, как узнать по таблетке название лекарства.

— В принципе, это не так-то легко. Сама я это не могу сделать, нужно специальное оборудование. Оно есть только в специализированных лабораториях, кажется, они называются судебно-химическими, там делают экспертизы.

— У вас там есть знакомые?

— Постараться, так найти по цепочке можно, через университетских однокашников. Вам это очень нужно?

Турецкая подумала, что, если это специализированная лаборатория, гораздо проще попросить об услуге Петю Щеткина. Наверное, оперуполномоченный МУРа свяжется с ними без особого труда. Главное, чтобы он не проговорился раньше времени ее мужу.

— Оксана Владимировна, миленькая, своим объяснением вы помогли мне больше, чем предполагаете. Не буду затруднять вас, теперь знаю, кого попросить. Спасибо.

Мобильник призывно звонил в течение нескольких минут, однако Александр Борисович не обращал на него внимания.

Настроение у него было убийственное. За сегодняшний день он разговаривал с несколькими коллегами, работающими в разных местах. Все ему выражали сочувствие, а в этом он нуждался меньше всего. Ему хотелось, чтобы кто-нибудь предложил работу. Он надеялся, что кто-нибудь скажет: «Неужели тебя комиссовали из Генпрокуратуры? И ты из-за этого расстроен? Что за ерунда, завтра утром приходи к нам. Напишешь заявление и сразу примешься за расследование. Нам такой следователь, как ты, позарез нужен, давно такого ищем. Прямо с ног сбились».