Трое сыщиков, не считая женщины

— Мы заплатим, — перебил его генерал-лейтенант, понявший, о чем идет речь. — Можете сразу взять деньги у жены.

— Сразу не обязательно. Потом оформим.

— Кредит так кредит. С деньгами проблем не будет. Я никогда не ходил в должниках.

Утром Меркулову позвонили из военной прокуратуры и сказали, что хотят показать ему результаты допроса сержанта Алферова с помощью детектора лжи. Договорились, когда военные к нему приедут. Сразу после этого Константин Дмитриевич позвонил Турецкому:

— В семнадцать часов ко мне привезут записи полиграфа при допросе Алферова — водителя генерал-лейтенанта.

— Они что, по-прежнему занимаются этим делом?

— А как же иначе?! И будут заниматься. Вдобавок охранник же Свентицкого ранен, он офицер вневедомственной охраны. Приезжай, тоже посмотришь. Обсудим.

— Костя, этот детектор лжи — чепуха на постном масле. Там все зависит от человека, который задает вопросы. Вернее, от его наблюдательности.

— Но ведь аппарат тоже выдает какие-то данные, есть запись. На всякий случай нужно посмотреть.

— Пускай тогда Щеткин тоже приезжает, — буркнул Александр Борисович. — Майор все-таки штатный сотрудник МУРа, а со мной мороки не оберешься, мне пропуск выписывать придется.

— Ну, хватит жеманиться! Выпишу тебе временный, хоть на месяц, хоть на три. Куда ты теперь от нас денешься. Да и нам без тебя неуютно. Так что жду.

Хотя Турецкий не показал вида, его обрадовал этот звонок. Он по-прежнему чувствовал себя частичкой системы, именуемой Генеральной прокуратурой, и ему было приятно, что его не отторгают. Александр Борисович уже намеревался сегодня вечером выехать в Самару, чтобы пройти по следам пропавшей церковной чаши. Однако после приглашения Меркулова решил отложить поездку на денек.

Из военной прокуратуры приехал хорошо известный на Большой Дмитровке капитан Сергей Сергеевич Санаев. Следователям часто приходилось сталкиваться с ним по делам службы.

— Наши на Псков не проходили? — спросил Александр Борисович, заходя в переговорную комнату, куда была доставлена аппаратура для просмотра записей полиграфа. Присутствующие рассмеялись: если Турецкий шутит — все в порядке. Значит, полон сил и желания работать. Сам он, правда, делал вид, что чем-то недоволен.

— Выходит, Санаев, военная прокуратура занимается этим делом?

— Я, Саша, не волен ничего никому передавать. Скажут потом, что от работы отлыниваю. Мне это нужно?

— Тут причина другая. Работы у тебя хватает, ты бы и рад избавиться от лишнего дела, только, видать, оно приняло серьезный оборот.

— Как же иначе? Такая сложная охота. Ищем черную кошку в темной комнате, да еще неизвестно, есть ли она там.

— Но, перефразируя Феликса Эдмундовича, можно сказать, что следствие нужно вести чистыми руками. А у вас — вообще безрукий аппарат, детектор лжи.

— Что с того? — удивился капитан.

— Ну как же! — Александр Борисович незаметно подмигнул Меркулову, давая понять, что валяет дурака. — Детектор лжи требует добровольного согласия допрашиваемого. Сержант согласился?

— Его никто и не спрашивал.

— То-то и оно, Санаев. Налицо нарушение пятьдесят второй статьи Конституции России, гласящей о том, — он поднял указательный палец, — что права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом.

— Не очень-то он еще пострадал, — хмыкнул Сергей Сергеевич. — Вы сейчас сами убедитесь, сержант что-то скрывает. И мы еще станем зачитывать этому щенку билль о правах? Нет уж, дудки.

Капитан включил аппарат, и они стали смотреть запись: вопросы, ответы, показания полиграфа. Санаев исправно комментировал.

«Вы можете описать внешность человека, стрелявшего в генерала Свентицкого?» — звучал женский голос. «Я уже говорил об этом». — «Вы пишете стихи?» — «Пишу». — «Часто?» — «Редко»… «На что вы собирались потратить деньги, полученные за заказное убийство?»

В этом месте Сергей Сергеевич с торжествующим видом показал на монитор компьютера:

— Видали, куда дошла стрелка? Амплитудные параметры просто зашкаливают.

— Сереж, дай на минутку руку, — неожиданно обратился к нему Турецкий.

Взяв руку удивленного капитана, Александр Борисович нащупал на запястье пульс и спросил:

— Ты спортом занимаешься?

— Боксом балуюсь. Хочешь вызвать меня на ринг? — улыбнулся тот.

— Отвечай, не увиливай. Спортом занимаешься?

— Занимаюсь.

— У твоей жены есть любовник?

— Что? — возмущенно произнес Санаев.

— Вот видишь, — удовлетворенно сказал Турецкий, отпуская его руку. — При последнем вопросе твой пульс участился. И это при том, Сережа, что ты не женат. И вопрос тебе задает не следователь, которого ты видишь впервые в жизни, а старый приятель. Чего же ты хочешь от этого парня, оказавшегося среди незнакомых людей, большинство из которых старше него по возрасту и, стало быть, по званию?

— Ты не понимаешь. Допрос — совсем другое дело, — закипятился капитан. — Исследование на полиграфе учитывает множество разных параметров, которые затем обрабатываются на беспристрастном компьютере, после чего выдается суммарная результирующая. Это объективная оценка!

— Обрабатывайте сколько душе угодно. Только не нужно строить на этом обвинение.