Трое в лифте, не считая собаки

Она пристально посмотрела на окошко. На ее взгляд, оно было слишком мало. Однако убийца как-то сумел протиснуться. Маловероятно, что убийцей был двенадцатилетний ребенок, успокаивала себя Катя, скорее всего это взрослый мужчина нормального телосложения, все-таки нужна сила, чтобы убить ножом человека, да еще такого молодого и здорового, как Костик. Катерина и сама удивилась своему спокойствию. Сейчас гораздо больше, чем убитый Костик, ее волновало собственное спасение.

Мысленно попрощавшись с мужем-профессором, который, наверное, сейчас и представить не может, чем занимается его любимая жена, Катерина опустила крышку и взобралась на унитаз. Тот жалобно скрипнул, но выдержал ее вес. Катя посчитала, что это хороший знак, и потянулась к окну. Ее роста было явно недостаточно для того, чтобы забраться. О том, чтобы подтянуться на руках, не могло быть и речи – руки слабой женщины не созданы для того, чтобы поднять такой вес. Совсем недавно она взвесилась и держала результат в глубокой тайне даже от самой себя, чтобы не проболтаться во сне. Она тут же представила на своем месте Жанку. Ловкая и спортивная, Жанна уже давно проскользнула бы ужом в маленькое окошко. Представив себе насмешливое лицо подруги, Катя вздохнула. Оставалось последнее: бачок. Нужно было встать на бачок, оттолкнуться и тогда уже вцепиться руками в раму. Катя покачала руками это хлипкое фаянсовое сооружение и отогнала от себя видение: нога провалилась в бачок, и она бежит по улице, таща за собой его, как испанский сапожок.

«Мне никогда этого не сделать! – в отчаянии подумала она. – Может быть, сдаться на милость милиции?»

Однако вряд ли в милиции поверят, что она не имеет отношения к убийству Костика. Возможно, потом все выяснится, но прежде Катерину непременно арестуют и запрут в камеру с бомжами и уголовниками. Катя распахнула окно пошире, повесила сумку на локоть, чтобы не мешала, и прислушалась. К счастью, бар «Дикая охота» находился на первом этаже, окно туалета выходило во двор. Катерина потянула носом и ощутила сильный, ни с чем не сравнимый запах помойки. Еще ей послышались приближающиеся звуки милицейских сирен, отчего значительно прибавилось сил и рвения. Она осторожно поставила ногу на бачок. Нужно было решаться.

Мысленно пообещав себе с завтрашнего дня сесть на диету, Катерина резко выдохнула и с криком «Хо!» оттолкнулась от бачка, наступив на кнопку. Хлынула вода, и в ее шуме не был слышен треск старой рамы. Катерина осознала себя грудью опирающейся на раму окна, стало быть, голова уже пролезла. Но голова – это половина дела, причем меньшая, поскольку самое трудное – это протащить нижнюю часть, «пьедестал», как ехидно выражается Жанка.

Окно туалета выходило в самый обычный петербургский двор-колодец. Как поняла Катерина по запаху, под самым окном располагалась помойка. Директор бара, очевидно, был порядочный жлоб, поскольку вместо аккуратных баков на колесиках мусор бросали в ржавый и вонючий контейнер, каких насовано по городским дворам, причем в недостаточном количестве. Именно по этой причине жильцы дома накидали возле контейнера кучу всякого барахла – ломаные стулья, дверцу от старого автомобиля, зимнее пальто с облезлым меховым воротником, до основания съеденным молью, а также матрац от кровати с торчащими пружинами. Катерина сверху обозрела все это безобразие и пришла в ужас. Однако делать было нечего. Милиция ожидалась с минуты на минуту.

Катя оставила наконец в покое многострадальный бачок и продвинулась наружу. Теперь она упиралась животом, придя в относительное равновесие, то есть ноги не перевешивали голову. Однако дальше дело пошло хуже, а проще сказать – никак. Катерина застряла.

– Этого я и боялась! – простонала она вслух. – Нет, все-таки девочки правы насчет диеты…

Во дворе никого не было. С одной стороны, это было неплохо – выражаясь милицейским языком, ни к чему было оставлять свидетелей. С другой стороны, можно было бы позвать на помощь, и – кто знает? – возможно, нашелся бы добрый самаритянин, который вытащил бы несчастную из окошка.

Катерина, несмотря ни на что, верила в людей.

– Эй! – позвала Катя шепотом. – Кто-нибудь!

На зов явился только полосатый помойный кот. Он посмотрел на страдалицу изумрудными глазами и пожал плечами. Из окошка не может вылезти, да это же так просто!

Сумка соскользнула с руки и плюхнулась в мусорный контейнер. Катерина ощупала руками стенку снаружи и уцепилась за какую-то железяку, выступающую из стены.

«Сейчас или никогда!» – сказала она себе, стиснув зубы, втянула живот и представила, что она – маленькая юркая ящерица, которая обязательно должна выбраться из сырой расщелины на солнечный свет. Она заболтала в воздухе ногами и с огромным трудом вырвалась наружу, оставив в окошке оторванный рукав куртки вместо отвалившегося хвоста.