Трое в лодке (не считая собаки)

В Соннинге мы вышли на берег и отправились на прогулку. Это самый волшебный уголок на всей Темзе. Он больше похож на декорацию, чем на настоящий город, выстроенный из кирпича и известки. Каждый дом здесь утопает в розах, которые теперь, в начале июня, расцветали в облаках элегантного великолепия. Если вы попадете в Соннинг, останавливайтесь в «Быке», за церковью. Это настоящая старинная деревенская гостиница — зеленый квадратный дворик перед фасадом (где на скамеечках под деревьями собираются в вечерний час старики хлебнуть эля и обсудить местные политические события), низкие чудные комнатки, решетчатые окошки, неуклюжие лесенки, петляющие коридорчики.

Побродив по милому Соннингу около часа, мы решили вернуться на какой-нибудь островок под Шиплейком и устроиться там на ночлег — торопиться к Рэдингу было поздно. Когда мы устроились, было тем не менее рано, и Джордж заметил, что, так как времени еще целая уйма, нам представляется превосходный случай приготовить дивный сказочный ужин. Он сказал, что продемонстрирует нам высший класс речной кулинарии, и предложил состряпать из овощей, остатков холодной говядины и всяких прочих объедков рагу по-ирландски.

Мысль показалась пленительной.

Джордж набрал хвороста и развел костер, а мы с Гаррисом уселись чистить картошку. Никогда бы не подумал, что чистка картошки — такое сложное предприятие. Это оказалось самой в своем роде серьезной работой, в которой мне когда-либо доводилось принимать участие. Мы взялись за дело бодро, можно даже сказать — игриво, но когда покончили с первой картофелиной, от нашей беспечности не осталось и следа. Чем больше мы ее чистили, тем больше шелухи на ней оставалось. Когда мы срезали всю шелуху и вырезали все глазки, собственно картофелины как таковой не осталось (во всяком случае, ничего достойного упоминания).

Джордж подошел и посмотрел: она была величиной с орешек. Он сказал:

— Это никуда не годится. Вы только все гробите. Ее нужно скоблить.

Мы начали скоблить, но оказалось, что скоблить еще труднее, чем чистить. У этих картошек такие необычайные формы — сплошные шишки, бородавки и дупла. Мы усердно трудились двадцать пять минут и отскоблили четыре штуки. Затем мы объявили забастовку. Мы сказали, что остаток вечера у нас уйдет на то, чтобы отскоблить самих себя.

Чтобы превратить человека в помойку, лучшего способа, чем отскабливание картошки, я не видел. Было трудно поверить, что шелуха, в которой мы с Гаррисом едва не задохлись, происходит от четырех картофелин. Это показывает, как много значат экономия и аккуратность.

Джордж сказал, что класть в ирландское рагу только четыре картофелины — курам на смех, поэтому мы вымыли еще с полдюжины и сунули их в кастрюлю не чистя. Еще мы положили кочан капусты и фунтов десять гороха. Джордж все это перемешал и сказал, что остается еще пропасть места. Тогда мы тщательно осмотрели обе корзины, выковыряли все остатки, объедки, огрызки и высыпали весь хлам в рагу. У нас были еще полпирога со свининой и кусок холодной вареной грудинки; их мы сунули тоже. Потом Джордж нашел полбанки консервированной лососины и опорожнил ее в котелок.

Он сказал, что в этом состоит преимущество ирландских рагу: можно избавиться от целой кучи ненужных вещей. Я выудил из корзины два треснувших яйца, и они тоже пошли в дело. Джордж сказал, что от яиц становится гуще соус.

Я уже забыл остальные ингредиенты; знаю только, что ничего не пропало даром. Еще помню, как, уже ближе к концу, Монморанси (который проявлял к происходящему, во всех аспектах, значительный интерес) куда-то ушел, с серьезным задумчивым видом, и вернулся спустя пару минут, имея в зубах дохлую водяную крысу. Явным образом он хотел внести в трапезу собственный вклад, но с искренним ли стремлением или намереваясь поиздеваться — сказать не могу.

Мы провели обсуждение вопроса о том, класть крысу в рагу или не класть. Гаррис сказал, что с крысой все будет нормально, если она перемешается со всем остальным, и что сгодится каждая мелочь. Однако Джордж уперся в отсутствие прецедента. Он говорил, что не слышал, чтобы в ирландские рагу клали водяных крыс, и что он, на всякий случай, от экспериментов бы воздержался.

Гаррис возразил:

— Если ты не будешь пробовать ничего нового, как ты узнаешь, что это такое? Вот такие как ты и тормозят мировой прогресс. Подумай, ведь кто-то однажды попробовал немецкую сосиску!

Ирландское рагу имело ошеломляющий успех. Кажется, никогда в жизни я так не наслаждался едой. В этом рагу было что-то такое свежее, такое пикантное. Наши вкусовые рецепторы устают от старых, зажеванных вещей, а здесь было блюдо с изюминкой, с таким вкусом, равного которому на Земле не существовало.

И вдобавок оно было такое питательное! Как сказал Джордж, здесь было что пожевать. Горох и картошка могли быть, конечно, помягче, но зубы у нас у всех хорошие, так что это было нестрашно. Что же касается соуса, соус был целой поэмой — для слабых желудков, может быть, несколько витиеватой, но калорийной.