Трое в Таиланде, не считая собак

– Эй, не меня ли вы встречаете?

– Артём Ёлкин?

– Он самый.

– Слава богу. А то меня эти гамадрилы уже пять минут дразнят «Палкиным».

– Понимаю, в школе и не такое слышал.

– Меня Игорь зовут, Михаил Матвеевич велел вас встретить, – Игорь одновременно говорил со мной и заглядывал в бумажку, которую сжимал в руке.

– Это у тебя текст приветственной речи?

– Нет, это Михаил Матвеевич вас описал, на всякий случай.

– Дай-ка посмотреть, – выхватив у мнущегося Игоря из рук бумажку, я принялся читать свою ориентировку. «Брюнет, среднего роста, небольшой живот, глаза карие. Элегантная, как он думает, щетина». Я поднял свои карие глаза на Игоря.

– По-моему, вполне элегантная щетина, – попытался он исправить ситуацию.

– Да ладно. А чего же Михаил Матвеевич сам не приехал?

– Сказал, что хочет сделать вам сюрприз! Ага, вот он звонит. Одну минутку! Да, Михаил Матвеевич, да, встретил, даю! – прокричал в трубку Игорь и протянул мне телефон. Из динамика разнёсся знакомый басок:

– Здорова, Артём, как ты? Не обрыгался в полёте? А мы с Лаптем уже того…

– Обрыгались?

– Да нет, в ресторане мы! Шашлыки, водяра и наше радушие ждут тебя! Давай быстро к нам! Пить, так напиться, в грязи извозиться! – Миша был в своём репертуаре. В его голосе чувствовались два светлых и одно тёмное. Я живо себе представил, как он говорит по телефону, развалившись на стуле исполинским телом. Чуть взмокшие от алкоголя русые волосы прилипли ко лбу не мальчика, но мужа чуть за тридцать.

– Ты меня извини, я сначала к родителям заеду, мы полгода не виделись.

– Не вопрос. Но ты со стариками долго не втыкай, а то мы без тебя накидаемся. Всё! Ждём! Дай трубку Игорю.

Выслушав ценные указания шефа, Игорь услужливо перехватил ручку моего чемодана, и мы пошли к машине. Выйдя на улицу, я с удовольствием вдохнул морозный уральский воздух. Вот я и дома, хорошо! Шофёр подвёл меня к огромному чёрному джипу, и сам распахнул дверцу. Здорово Миша надрессировал своих сотрудников, прям по струнке ходят, подумал я, и плюхнулся на заднее сиденье. Мы тронулись.

Михаил Макаров – мой школьный друг, мы сидели за одной партой. Вместе делали дымовухи, вместе ходили на первые свидания, в один год поступили в институты. Я в педагогический, он – в политех. Со школы Мишу дразнили «Самоделкиным» из-за пристрастия к конструированию. И не зря дразнили: в двадцать пять лет он открыл свою СТО, потом ещё несколько. Сейчас у Макарова был уже мощный бизнес, отлаженный, как швейцарские часы.

– А правда, что вы с Михаилом Матвеевичем в школе кабинет химии взорвали?

– Неправда, Игорь, от взрыва воронка остаётся. А там только стёкла повылетали и уборщица заикаться стала.

– Ого, круто! А правда, что вы…

– Погоди, а ты знаешь, куда меня везти?

– Конечно, шеф мне адрес сказал, доставлю в лучшем виде.

Поскрипывая колёсами по снегу, джип въехал в мой двор. Родная хрущёвка нахохлилась от мороза, среди сугробов на детской площадке серела ракета. На её боку красовалась непререкаемая зелёная надпись «ВИКТОР ЦОЙ ЖЫВ!». Странно, раньше надпись была синей. Подновляют её, что ли?