Трое вне игры

– Все в порядке, – сказал он. – Мне только потребовалось заменить пришедшую в негодность шину на новую. К вашим услугам.

– Спасибо, Пол. – Она скрепила листочки и убрала их в стол. – Очень хорошо, что ты его починил. Мистер Гудвин остается на обед, поэтому, пожалуйста, отвези его наверх и предложи коктейль. Харриет, не забудь про каперсы. Мистер Хак не станет без них обедать.

Маленькая пухлая женщина ответила, что все помнит, и миссис О’Ши удалилась, виляя бедрами, из чего я заключил, что это не было приманкой, предназначенной персонально для мистера Хака.

Я обернулся к Полу Таеру:

– Хотя Луэнт пригласил меня остаться на обед, сам он на него не собирается. Как по-вашему, мне все равно положен коктейль?

– Безусловно, – небрежно бросил Пол. – Этот обычай был заведен тетей пару лет назад, как раз когда у Хака стали сдавать ноги. Хак сохранил его. Ну, как продвигается дело? Вы вычислили дядину пассию?

– Да, но еще не готов приклеить на нее этикетку. – Я ткнул пальцем в сторону ящика. – Что это? Посудомоечная машина?

– Вовсе нет. Сервировочный столик, спроектированный тетей и изготовленный на заказ. Подключается к любой розетке.

– Да это же целый фургон! – Я приблизился к сооружению. – Пожалуй, когда мистер Вулф завтракает в комнате, ему бы пригодилась такая штука. Можно взглянуть?

– Конечно, прошу вас. Мне нужно вымыть руки.

Он подошел к раковине и отвернул краник.

Я открыл дверцу ящика. Внутри его хватило бы места для завтрака на целую семью. Многочисленные пазы по бокам позволяли размещать полочки на необходимом расстоянии. Я подергал одну из них, постучал по стенкам и обследовал термостат.

– Милая вещица, – заключил я с восхищением. – Именно то, что мне хотелось бы получить на свой девяностый день рождения.

– Постараюсь запомнить и прислать вам такой же. – Таер вытирал руки бумажным полотенцем.

– Уж не забудьте. – Я подошел к нему ближе. – Скажите… сегодня днем Луэнт не говорил вам чего-нибудь… ну, неприятного о мисс Рифф?

Таер покосился на меня:

– О чем вы?

– Просто спрашиваю. Так говорил или нет?

– Нет. Я не видел Луэнта с тех пор, как он привел вас ко мне в комнату и удалился. А все-таки почему вы спросили?

– Пустяки. Просто кто-то что-то сболтнул. Не обращайте внимания.

– Кто сболтнул? И что?

Я покачал головой:

– Давайте отложим эту тему. Если захотите, я объясню после обеда. Мы опоздаем на коктейль.

Он бросил бумажное полотенце в мусорную корзину, промахнулся, что-то пробурчал, подошел, поднял его и сунул внутрь, после чего скомандовал мне следовать за ним, и мы направились к лифту.

В большой, роскошно обставленной комнате Хака выбор напитков оказался обильным и разнообразным. Бутылки теснились в стоявшем посреди комнаты передвижном баре, у края которого, свежевыбритый, тщательно причесанный и одетый в лимонного цвета рубашку с коричневой бабочкой и коричневый же пиджак, сидел в кресле-каталке Теодор Хак. Шотландский клетчатый плед, прикрывавший днем его ноги, был заменен коричневым стеганым. Комнату ровно освещал мягкий свет горевших повсюду ламп. Одна из них – в виде шелковой розовой сферы на конце металлической опоры – была прикреплена к креслу Хака. Когда мы вошли, он радушно приветствовал нас:

– Пол, тебе, как обычно, дайкири? А вам, мистер Гудвин?

Приметив в его коллекции бутылку ирландского виски «Мэнган», я не стал колебаться. Хак сам налил, и Сильвия Марси передала мне стакан. Она сменила форму медсестры на аккуратное платьице точно такого же цвета, как и рубашка Хака. Но воркование осталось прежним. Миссис О’Ши стояла чуть сбоку, потягивая виски со льдом, а Дороти Рифф примостилась возле бара с наполовину пустым высоким бокалом. Получив щедрую порцию «Мэнгана», я отошел в сторону и принялся наблюдать. У меня отличные зрение и слух, к тому же длительное время тренированные под руководством Ниро Вулфа, но я не заметил ни единого жеста, не услышал ни единого слова, хоть как-то указывавших, что один из присутствующих знает, что всего в пятидесяти футах отсюда лежит труп с проломленным черепом. Они разговаривали, подливали друг другу напитки и смеялись над байкой, которую рассказывал Хак. Это была приятная маленькая вечеринка, не шумная, но абсолютно раскованная.

Под конец Хак еще больше поднял общее настроение. Когда миссис О’Ши собралась уходить, он попросил ее задержаться, наклонился и открыл нижнее отделение в боковой стенке своего кресла. Выпрямившись, он продемонстрировал собравшимся три маленькие коробочки с надписью «Тиффани» и обратился к женской половине: