Трофей

Дэн курил возле машины, развязно облокотившись об нее, и потрясающе притягательно выглядел в модной серой куртке, белой футболке, джинсах и кроссовках. Он оглядел Элли восторженным взглядом и проговорил, когда она подошла:

– Прекрасная Элли, ты готова?

Элли поняла глубинный смысл вопроса и, нежно поцеловав Дэна, ответила:

– Я верю, что все будет хорошо.

Джек, как и обещал, выскочил из подъезда ровно через пять минут, и они двинулись к больнице.

Доктор Джеймс Роу ни капельки не изменился за последний месяц: та же сухость, та же борода, та же строгость в отношении больных. Но когда вошла Элли, его глаза под очками слегка улыбнулись:

– Ага, Элли Купер! Присаживайся. Как нога?

– Мой дорогой доктор Джеймс! – радостно воскликнула Элли и легла на кушетку. – Нога в порядке и просила передать, что о-о-очень скучает по танцам!

– Сейчас посмотрим. – доктор стал снимать повязку.

Около десяти минут он ощупывал щиколотку Элли, затем сделал рентгеновский снимок, а еще через десять минут, когда снимок был готов, он задумчиво разглядывал его на свет, напряженно почесывая бороду. Глядя на него, Элли почувствовала такое невероятное волнение и страх, что ее ноги и руки как будто опустили в ледяную воду.

– Ну что там, доктор? – тихо спросила она. Джеймс Роу сел напротив нее, серьезно глядя ей в глаза:

– Две новости, Элли. Хорошая и плохая. Хорошая новость: связки срослись, повязка больше не нужна и можно приступить к курсу реабилитации. – он смотрел на Элли, но та не шелохнулась. Ее сердце билось так, будто она пробежала стометровку.

– Не тяните, доктор. Говорите, как есть. – дрожащим голосом попросила она.

Джеймс вздохнул.

– Связки срослись неправильно. Представь себе, что нужно соединить два кирпичика, но у тебя не выходит полностью совместите его боковые стороны и ты соединяешь их с существенным сдвигом… В общем, Элли Купер, ходить ты сможешь, и после месяца специальных упражнений будешь летать, как птичка… Но твои связки очень уязвимы и могут порваться снова в любой момент… Так что даже через месяц ты не сможешь ходить на каблуках и… тем более, танцевать.

Элли почувствовала, как ее душа вдруг вырвалась из тела и взлетела на небо от крика дикого боли… Гул в ушах, слезы, все вместе превратилось в тупую, ноющую боль, а сердце будто остановилось…

– Доктор Джеймс… – прошептала Элли сквозь слезы. – Вы хотите сказать, что я никогда больше не смогу танцевать? Никогда?

Доктор нахмурился и серьезно проговорил:

– Пойми, Элли. Если ты случайно оступишься и снова порвешь связки… тебе придется делать ампутацию, второй раз срасти их не будет возможности. Поэтому я категорически запрещаю тебе носить туфли на каблуке и заниматься танцами! Ради твоего же здорового будущего, а не инвалидного кресла!

Элли чувствовала град слез по своему лицу, но не ощущала ничего, зияющая дыра внутри нее росла с каждой секундой.

– Нет, доктор, нет, нет… Здорового будущего? Без танца у меня вообще нет будущего! Равно как и без каблуков – работы… Я не могу пойти на это…

Джеймс разгневанно посмотрел на нее.

– Ты в своем уме, Элли? Это не просьба! Я разрешаю тебе носить твои кроссовки, но не туфли! Через месяц жду тебя снова, вот список упражнений! И если в тебе есть здравый ум, то ты не станешь рисковать всей жизнью ради танцулек! Все, разговор окончен!

Он поставил последние печати в ее карточку и отдал Элли.

Девушка вышла из кабинета, ничего вокруг не видя и не слыша… Боль стучала в висках, боль стучала в сердце, душа рвалась на части… Шум в ушах усиливался, ноги налились свинцом, а перед глазами плясали вспышки. Слезы лились и лились, но она не могла вымолвить ни слова.

Дэн и Джек крутились вокруг нее, обнимали, что-то говорили, но она не слышала ничего и молчала. Ребята отвезли ее домой, тревожно пытаясь узнать хоть что-нибудь, но ничего не могли добиться, Элли только рыдала, спрятав лицо в ладони.

По приезду в квартиру, Элли крикнула, что не хочет никого видеть и чтобы ее оставили одну, и заперлась в своей комнате.

Упав на кровать, она билась в рыданиях и даже не могла подумать, что танцев больше не будет! Ни бара, ни шеста, ни чувства полета или огненной земли… Как жить без того, что составляло основу ее жизни, что заставляло чувствовать себя грациозной, гибкой, сексуальной и такой живой!! А работа… Она только поняла, чего на самом деле хочет после предложения Джузеппе, но как она будет привлекать или соблазнять на выгодные сделки? Босиком?

Через час Элли немного успокоилась, и чувство горя и потери заменилось сумасшествием и гневом. Она открыла шкаф и достала большую коробку с туфлями. Несколько минут она смотрела на великолепные, из разных материалов, прекрасно выполненные туфли на высоких каблуках и, разозлившись еще больше, подтащила коробку к окну и распахнула обе створки.

– Гори оно все огнем! – закричала Элли сквозь слезы, усевшись на подоконник и свесив ноги в пустоту. – Ненавижу!