Трофей для хоккеиста (СИ)

– Знаешь, – говорю я вместо этого. – У моей бабушки была лучшая подруга, которая умерла в день ее рождения. Бабушка после этого просто не могла в тот день радоваться, но тогда она придумала одну штуку. Сдвинула его. Двадцатого апреля поминала тетю Катю, а двадцать первого пекла торт и принимала поздравления.

– Зачем? – не понимает Влад.

– Затем, что должен быть хотя бы один день в году, когда все твои близкие и друзья могут сказать, что они тебя любят, – упрямо говорю я. Потому что и правда так думаю.

Влад молчит, и непонятно, согласен он со мной или нет.

Я смотрю на электронные часы, которые горят над духовкой, и бодро сообщаю:

– Кстати, уже две минуты как завтрашний день. Как насчет того, чтобы все же попробовать?

– И что надо делать?

– Надо поскорее задуть свечку, пока она не закапала нам торт воском, но перед этим загадать желание.

– Понял, – Влад задумчиво хмурит брови.

– Только говорить нельзя, – поспешно предупреждаю я. – Иначе не сбудется!

Он вдруг ухмыляется.

– Значит, можно сказать что-то плохое, задуть свечку и быть уверенным, что это никогда не произойдет?

– Эээ, такое мне в голову не приходило, – признаюсь я после секундной паузы. – Вроде как ты прав, но давай не портить традиции, ладно?

– Ладно, – Влад улыбается мне очень теплой, какой-то личной улыбкой, а потом резко задувает свечу.

Кухня погружается в темноту.

– Песня! – вдруг вспоминаю я и от досады едва не бью себя ладонью по лбу. – Я же должна была тебе спеть «Хэппи бездэй ту ю»! Блин!

Влад вдруг оказывается близко-близко, и в темноте это ощущается особенно остро.

– Нафиг песню. Это и так мой лучший день рождения, – шепчет он мне на ухо, и от его горячего дыхания по позвоночнику и рукам у меня пробегают мурашки. – Торт есть, желание я загадал. Подарки тоже будут?

– А ты входишь во вкус, – тихо смеюсь я. – Ладно. Что бы ты хотел?

Его руки ныряют под мою футболку, сжимают голые ягодицы, а твердый член толкается в бедро, без слов давая понять, чего хотелось бы его владельцу.

– Без проблем, – шепчу я и тянусь к губам Влада, закрепляя свое согласие.

Он подхватывает меня на руки, несет в спальню, укладывает на кровать, которая хранит его личный запах – смолы и металла – и избавляет от футболки.

А потом раздвигает мои ноги, сгибая их в коленях, и его горячий наглый язык ныряет между моих влажных чувствительных складок. Влад так жадно меня вылизывает, что, если бы я могла думать, я бы засомневалась, кому тут дарят подарок. Но думать я не могу, вместо мозга у меня горячий сахарный сироп, а тело плавится от удовольствия.

Влад дразнит меня, доводит почти до края, дожидается моих просящих жалобных стонов, а потом запечатав губы влажным поцелуем и дав мне почувствовать мой собственный вкус, входит в меня. Одним движением нанизывает на себя – как он всегда делает, а потом трахает меня размеренно, со вкусом, уже никуда не торопясь.

Я вырубаюсь после второго оргазма, совсем некстати вспомнив, что так и не убрала торт в холодильник. И даже, кажется, успеваю сказать об этом Владу, прежде чем уснуть, уткнувшись в его твердое горячее плечо.

Глава 15. Выездная игра

– Ни разу в жизни не летала на самолете, – признаюсь я Владу, когда нас уже подвозят к трапу.

– Привыкай, – коротко отзывается он. – В сезон у нас игры через день, и половина из них выездные. Без полетов никак.

– Надеюсь, у меня нет аэрофобии, – бормочу я, с любопытством разглядывая аэродром и ожидающий нас самолет.

По сравнению с гигантскими боингами, стоящими рядом, он кажется небольшим. Зато раскрашен в фирменные цвета команды, и летим на нем только мы: весь состав команды, включая основных и запасных игроков, тренера, помощника тренера, троих массажистов, менеджера и нашего врача – Дмитрия Петровича. Что тут делаю я – лично мне до сих не очень понятно. Но на меня взяли билет, забронировали мне, как и всем, номер, а значит, какой-то смысл в моем присутствии есть.

В самолете в каждом ряду по четыре сиденья, два с одной стороны, и два с другой. И никого уже не удивляет, что я сижу вместе с Владом. Видно, что для него, как и для всех остальных ребят, полет – привычная рутина. Хоккеисты быстро кидают сумки на багажную полку, достают беруши, маски для сна, подушки под голову и устраиваются в креслах, явно планируя проспать все три часа до Омска, где мы сегодня играем. Я следую их примеру и сразу после взлета, во время которого я не отлипаю от иллюминатора, пристраиваю голову на плечо Владу и вырубаюсь под мерное гудение самолетных моторов.

Меня будит прикосновение жестких пальцев к щеке.

– Алин, вставай. Почти прилетели.

– Ага, – я зеваю, сонно жмурюсь и вместо того, чтобы отлипнуть от Влада, наоборот прижимаюсь к нему еще теснее. И получаю внезапный поцелуй, после которого Влад так тоскливо вздыхает, глядя на меня, что я сразу догадываюсь о направлении его мыслей.

– У вас сейчас раскатка, – строго напоминаю я, облизывая пересохшие в полете губы, хотя сама уже чувствую, как горячо стало в низу живота от мгновенно вспыхнувшего желания.

– Значит, после раскатки, – тяжело роняет Влад.