Трофей для тирана. Том 2. Белый ферзь

Ноктем закрыл за собой дверь и шагнул к ней. Видеть ее в мужских одеждах ему даже нравилось. Свободная одежда почти полностью скрывала очертания груди, но когда она волновалась, он мог видеть очертания выступающих сосков. Пояс всегда подчеркивал тонкую талию, а штаны - округлые ягодицы и сильные бедра. Ноктему все чаще казалось, что мужчины Астора счастливей здешних хотя бы потому, что могут видеть нечто подобное постоянно.

Одного ее вида было достаточно, чтобы настроение Ноктема стало не таким мерзким. Он хотел ее обнять, но она вдруг увернулась от его руки.

- Что ты здесь делаешь? Еще и вот в таком виде, - растерянно спросила Канелия, отворачиваясь.

- Я к тебе, как к свидетелю покушения - вдруг ты что-то можешь мне сказать, - ответил Ноктем и, преградив ей путь к отступлению рукой, поцеловал в шею на самой границе повязки.

Кенли робко улыбнулась.

- За нами могут следить, - напомнила она.

- Не думаю, - пожал плечами Ноктем, но отступил, чтобы сесть на единственный стул в этой комнате и посмотреть на нее еще раз внимательно и взволнованно. – Почему ты встала?

- А зачем мне лежать? – удивленно сказала Канелия и все же убрала меч в ножны, чтобы тут же повесить на крепежи в стене, а потом отступить. – Я в порядке, но службу, разумеется, сейчас нести не могу. - Она села на край кровати и внимательно посмотрела на Ноктема. – Мне кажется, я действительно могу сказать что-то о покушении.

Ноктем хмыкнул и передвинул стул ближе, чтобы перейти на шепот и незаметно коснуться ее руки.

- Есть мысли?

- Да, - в тон ему, очень тихо ответила Канелия и подалась вперед так близко, что едва не коснулась лбом его лба. – Я все еще думаю, что никто кроме тебя не мог довести убийцу так далеко, - прошептала Канелия, но сама крепче сжала его ладонь.

Ноктем не пытался ее вырвать, только вздохнул.

- Ты мне не веришь?

- Верю, - без колебаний ответила Канелия. – Я тебе верю, но подумай сам. Речь о покоях короля. Как стража могла не проверить, что у него в руках и позволить принести заряженный арбалет? Ноктем, кто-то сделал это, пользуясь твоим именем, иначе никак.

Ноктем рассмеялся.

- Подкупить можно всех, - сказал он и тут же осекся.

Сам он думал о чем-то подобном, но признавать этого не хотел.

- А еще его можно было привести в обход стражи, если знать как, - пробормотал Ноктем. - Судя по всему, так и было, а стража у входа не проверяет ношу.

- И что, много кто знает как? – тихо спросила Кен, давая понять, что даже ей такие пути неведомы.

- Я думал, что нет, но весь двор знает о ссоре моих родителей, а я даже не догадывался. Так что…

- Ты знаешь такой путь? – спросила Канелия прямо.

- Знаю, я им часто хожу к отцу, когда мне нужно с ним поговорить. Из моих покоев прямо в…

Он замолчал, понимая, что о существовании этого пути знал один человек, но самого пути он не видел.

«Если знать вход, можно и остальное изучить», - подумал Ноктем и закрыл глаза. Верить в то, о чем он сейчас думал, совсем не хотелось.

- Это Анри Рино, - прошептала Канелия. – Если не ты, то он. Больше просто некому.

Ноктем вздохнул и сжал ладонь ее правой руки своими руками. Когда-то мягкая, нежная ладошка, ухоженная и буквально созданная для ласки теперь покрылась мозолями, но он все с той же нежностью гладил ее тонкие пальцы с коротко остриженными ногтями, а ведь когда-то у нее были прекраснейшие руки. Зависть к мужчинам астора тут же прошла, о покушении говорить не хотелось, о возможном участии личного помощника тем более, а Канелия не унималась:

- Если он тебя предал, позволь мне участвовать в расследовании, чтобы я не сидела здесь без дела, - попросила она уверенно, забыв перейти на шепот.

- Кен, - почти простонал Ноктем и поцеловал ее руку, мешая самому себе осознавать ее подозрения. – Тебе лучше остаться здесь, поправиться. Ты нужна мне здоровая, я…

Он запнулся, погладил ее по щеке, а когда она мягко улыбнулась, все же решился:

- Знаешь, я боюсь об этом говорить. Пустынники верят, что добрые планы надо хранить в тайне, чтобы злые духи о них не прознали. Я в это, конечно, не верю, но когда что-то произносится вслух, а потом не сбывается, - всегда больнее.

Он приблизился к ней еще больше, чтобы прошептать на ухо о самом тайном в собственном сердце:

- Кен, я очень хочу, чтобы ты была моей женой и матерью моих детей, потому просто умоляю тебя…

Канелия отпрянула и покачала головой:

- Прекрати, ты и сам знаешь, что это невозможно.

- Почему? Ты принцесса Астора, женщина благородной крови, я смогу вернуть тебе имя, когда…

- Я стражник и бывшая шлюха твоего отца, - зло сказала Кенли и встала на ноги, чтобы отойти от него подальше. – Когда я убью его, ты будешь вынужден меня казнить, потому что иначе…

- Зачем тебе его убивать? – буквально взмолился Ноктем. - Это тебе ничего не принесет, а мы…

- Я дала клятву, Ноктем, - перебила его Канелия и отвернулась. – Он должен захлебнуться собственной кровью, чтобы познать хотя бы часть той боли, которую он принес другим.