Трофей для Зверя (СИ)

То, что зверя раздражала ее кровь — Мелена поняла давно. Еще тогда, в комнате, когда он был прикован к стене. Слишком шумно он дышал и слишком явно задерживал дыхание, когда подходила ближе. И сейчас, стоило только пораниться, его взгляд моментально устремлялся на то место, где была рана, и глаза темнели.

Она это запомнила. Зачем — не понятно. Но мало ли что могло пригодиться, когда подвернется шанс сбежать.

Еще она поняла, его тьма не причиняла ей вреда. Если от взгляда Хасса скрутило так, что думала все, конец пришел, то Маэс мог сколько угодно давить своими черными глазищами — ничего не происходило. Не то что больно, даже щекотно не было. Это тоже плюс.

В отличие от растерянного запуганного Рамея Мелена прекрасно знала, где располагается его комната, и могла бы провести туда коротким путем, но вместо этого всячески тормозила и упиралась, потому что знала, что ее ждет.

Она сотни раз сажала под корону разных бедолаг, но сама никогда не примеряла ее на себя. И не хотела пробовать. А еще больше не хотела показывать императору то, что он так жаждал найти у нее в голове.

И все же, спустя неприлично много времени, они добрались до нужной комнаты. Дверь завалило обломками потолка, но сопровождающий их андракиец навалился на нее плечом и сдвинул с места, освобождая проход. Внутри было еще хуже, чем снаружи. Один из ледяных шипов прошел сквозь окно и впился в противоположную стену. Во все стороны от него расползалась ледяная паутина, и было так холодно, что изо рта вырывались облака пара. А в углу, скуля от страха, тряслась старая служанка. Она прикрывала голову скрюченными от возраста пальцами и тихо подвывала.

Маэс только взглядом по ней мазнул и отвернулась. Старуха его не интересовала.

— Сюда, — указал на перевернутый стул. Его приспешник тут же подскочил и поставил его на ножки, а Мелена уперлась всеми силами, пытаясь вырваться из стальной хватки.

Не получалось. Зверь будто и не замечал ее сопротивления, только когда извернулась и укусила его за руку, оставляя кровавые полумесяцы на коже, развернулся так стремительно, что отпрянула. Думала ударит, но он лишь недобро прищурился, а потом одним движением закинул ее на стул. Усадил, придавив за плечи, и сколько бы она не дергалась, пытаясь освободиться — все было бесполезно. Тем временем, воин сорвал некогда белоснежную простынь с широкой, припорошенной снегом кровати, разодрал ее на ленты и привязал ими брыкающуюся Мелену. Только после это император отпустил ее.

Сразу стало легче дышать.

И ей. И ему.

Дрожа от волнения, Рамэй вытянул из-под кровати саквояж с прибором. Он так боялся за свою драгоценную корону, что когда заглянул внутрь и увидел, что все в порядке, облегченно зарыдал.

— Живей! — сказал Маэс. У него было слишком много дел, чтобы тратить время на чужие слезы.

— Да-да, сейчас. Секундочку, — магистр воспоминаний вытер лицо грязным рукавом, схватил саквояж и торопливо поднялся на ноги, — сейчас все будет.

Растеряв всю свою надменность и снисходительность, он чуть ли не приседал перед Тхе’Маэсом и мысленно молился, чтобы андракиец сдержал свое слово. Пощадил.

Через минуту на заиндевелом столе уже стояло зеркало, равнодушно поблескивающее глянцевой поверхностью и десяток разных кристаллов, а сам Рамэй пытался надеть корону на голову Мелене.

— Не дергайся, пожалуйста, — умолял он, когда не получилось это сделать ни с первого раза, ни с пятого. С молчаливым упорством Мел продолжала брыкаться, всячески усложняя ему задачу.

— Да сиди ты спокойно, — не выдержал Маэс, и снова придавил ее так, что не могла шевельнуться.

Задыхаясь от собственного бессилия, Мелена прошипела:

— Ненавижу тебя.

— Я это переживу.

Наконец, Рамэй смог водрузить корону ей на голову, тут же затянул кожаные ремешки, чтобы не смогла скинуть, и облегченно выдохнул:

— Готово.

Дальше брыкаться было бесполезно. Мелена затихла, угрюмо глядя на предателя и взглядом пообещала жестокую расправу. Увы. Сейчас он больше боялся не бывшую главу королевской стражи, а мужчину с янтарными глазами.

— Начинай.

— Что мне искать?

Император нахмурился. Он не знал, как точно описать то, что нужно. Все, что у него было — это обрывки тревожных снов.

— Какая-то заброшенная деревня, рядом водяная мельница, кругом лес.

— Когда это было?

— Откуда я знаю, — он раздраженно дернул плечами. Прислушался к своим ощущениям и добавил, — давно.

— Давно это…

Напоровшись на тяжелый взгляд Маэса магистр воспоминаний предпочел больше не задавать вопросов. Давно, значит, давно. Надо искать.

Он вставил темно-зеленые кристаллы, которые лучше всего подходили для такой задачи, и дернул небольшой рычаг в задней части короны.

В тот же момент, тело Мелена почувствовала, как в голове взрываются миллионы огненных осколков. Боль была вполне терпимой, но она знала, что это только начало.

Серебристая поверхность зеркала ожила. На ней, стремительно меняя друг друга, мелькали изображения. Асолла, военные площадки, подземелья, вид с крепостной стены.

— Это должно быть раньше.