Трофей Его Высочества

На лице Анмара вдруг появилась лёгкая, чуть ироничная улыбка. Он коснулся моего лица, убрал назад выпавший из пучка локон и сказал:

– А ты, оказывается, хитрая, Рена. Значит, ты знала о связи Кейра и той девушки? Варны?

Вот и пришло время расплачиваться за свой порыв. Мар смотрел мне в глаза. Если совру, ему сразу станет об этом известно. И что отвечать?

– Нет. Не знала. Но недавно видела сон, в котором Варна говорила, что гуляла ночью с Кейрином. Именно это натолкнуло на мысль упомянуть при нём её имя. Сообщить, что Четтер – её близкий родственник. Думала, это как-то поможет.

– И помогло, – кивнул Анмар. – Кейр не даст казнить родственника. У нас за свою семью принято стоять горой. А наш пленник неожиданно оказался частью семьи Кейра.

– Это ведь не точно. Мы можем ошибаться. И…

– Рена, сейчас под действием артефакта твой Четтер расскажет всё, что знает.

– А до моего появления он молчал? Как-то сдерживал действие камня?

– Да, – подтвердил мою догадку принц. – У него очень сильная воля. Парень продержался почти десять минут. Другие сдавались намного раньше. Так что не вини себя. Он бы всё равно заговорил.

– Зачем Кейр спрашивал, не знает ли он меня?

Мар усмехнулся своим мыслям, но вместо ответа лишь отрицательно мотнул головой.

– Иди к остальным. Поешь. Потом попроси кого-нибудь из девушек показать тебе наш шатёр.

– Ты… – я хотела спросить, когда он придёт, как себя чувствует и отдыхал ли сам. Но так ничего и не сказала.

Мар кивнул мне и, развернувшись, пошёл обратно к месту допроса. Я проводила его взглядом, и всё-таки побрела к костру.

Глава 20. Ещё ближе…

Сегодня место нашей стоянки оказалось рядом с озером. Вода в нём была довольно тёплой. И когда Клара позвала меня купаться, я решила не отказываться от этого предложения. У девушки с собой нашёлся хороший шампунь и душистое мыло. Не моя любимая лаванда, но тоже ничего. Райс поставил вокруг места нашего купания защиту, чтобы никто из мужчин нам не помешал, потому водные процедуры прошли спокойно.

Я с удовольствием вымыла волосы, а Клара высушила мне их магией. Кое-что она всё-таки умела, пусть и нигде не училась. Но все её умения относились исключительно к бытовым. Очистить одежду, разгладить ткань, убрать пыль, сделать, чтобы молоко и сыр долго не портились. Она даже попыталась научить меня заклинанию чистой одежды. Но вместо того, чтобы очиститься, несчастная сорочка, которую я избрала объектом своего эксперимента, стала пеплом.

– Эм… – проговорила моя учительница, которую и саму бы не мешало подучить. – Ну, в следующий раз получится. Возможно.

Пробовать снова я не стала. И так лишилась важной части своего скудного гардероба. И в чём мне теперь спать?

– Думаю, ты высвободила слишком много силы. Нужно стараться расходовать её осторожнее, – сказала недомагичка, явно пытаясь оправдаться.

Ответить ей мне оказалось нечего. Сама виновата. Меня никто магичить не заставлял.

Надолго у озера мы задерживаться не стали. Клара пошла к своей палатке, а я направилась к своей – точнее, к палатке Мара. Кстати, сегодня ночевать нам предстояло в небольшом шатре, где было расстелено всего одно не самое широкое одеяло. То есть, придётся спать в тесноте. А у меня, как специально, теперь даже сорочки нет. А проводить всю ночь в брюках и рубашке так неудобно.

Когда пришёл Мар, я сидела на одеяле и в сотый раз прогоняла в голове всё, что умудрилась узнать о собственном потерянном прошлом. Пыталась сложить воедино фрагменты чужих разговоров, слова Кейра и обрывки снов. Увы, пока в этой картине не хватало слишком много важных фрагментов. Но, думаю, скоро появятся и они.

– Почему не спишь? – спросил принц, вытирая волосы маленьким полотенцем.

Его китель висел на руке, рубашка была расстёгнута, на шее тоже виднелись капельки влаги. И я пришла к выводу, что он тоже купался в озере.

– Полдня проспала, теперь вот не спится, – ответила ему.

– А почему даже не переодеваешься ко сну? Мы ведь договаривались. Нужен близкий контакт, чтобы магии уравновешивали друг друга.

– Помню, но, – вздохнула. – Я пыталась очистить магией свою сорочку и… перестаралась. Теперь мне не в чем спать. Платье слишком грубое, а туника очень короткая. И я проходила в ней весь день.

Мар устало и немного грустно улыбнулся. Убрав китель, опустился рядом со мной на одеяло, потом вытащил из лежащего неподалёку рюкзака белую рубашку и протянул мне.

– Такой вариант будет наиболее оптимальным, – проговорил он. – Надевай. Она чистая.

Выходить из палатки, чтобы дать мне возможность переодеться, крылатый не стал. Вместо этого принялся раздеваться сам. За тем, как он снимает рубашку, я наблюдала, как завороженная. В желтоватом свете небольшого магического фонаря его кожа казалась золотистой.

Но стоило мне разглядеть шрамы… и в горле встал ком.

Их на самом деле было пугающе много. И выглядели они намного более страшными, чем тот, что на лице. Кривые ломаные линии темнели на смуглой коже, и их пересекали неровные штрихи стежков. Не знаю, кто зашивал раны на теле Мара, но этот человек явно был отвратительным хирургом.