Трофей мажора (СИ)

– Обезболивающее, наверное, перестает действовать, – пищу жалобно. – Мне что-то нехорошо. Надо было сначала заказать еды, поесть, набраться сил, а потом в магазин идти. У меня живот урчит.

Пока перечисляю все свое негодование, натыкаюсь на его спину. Он оборачивается, пробегает по мне хмурым взглядом.

– Иди сюда, – сгребает в охапку, я даже вскрикнуть не успеваю. Быстро перебрасывает все продукты в тележку Макса, а меня кладет в нашу, пустую. – Какая же ты мелкая…

Лежу, гляжу в потолок, закинув ноги вверх, качусь. Колесики по полу поскрипывают.

Это что сейчас было?

Нависает надо мной довольный. Увеличивает скорость. Смеется. Губу свою пухлую игриво прикусывает. Харизматичный говнюк.

Поворачиваю голову, а рядом тележка с продуктами катится. Макс мне деловито подмигивает.

Ну ладно, что уж… раз я сегодня Королева.

Руку поднимаю, нащупываю в соседней тележке съестное. Подношу к глазам. К глазу.

Фу, сыр с плесенью. Откидываю.

Вторая попытка. Бананы.

Сгодится.

Очищаю один и с аппетитом уплетаю. Так делать нельзя, но сегодня я под защитой мажоров. Тут деньги, тут власть, тут можно есть, не доходя до кассы.

Антон наклоняется и целует меня в лоб. Я глаз распахиваю шире и закашливаюсь, подавившись.

– Вот бы в этой тележке до дома, – озвучиваю еще одно желание.

А вдруг?

– Сделаем, – говорит Антон.

– Опять охраннику приплатишь?

– Угадала.

– Достали вы богатые. Так не интересно… Вот если бы украл… Эх.

– Хочешь быть преступницей?

Не успеваю ничего ответить.

– Эээ, – подъезжаем к кассе. Кассирша испуганно косится на мое лицо. – Как вы так? – спрашивает с ужасом в голосе, и потрясением во взгляде.

Это я на шкурке банана поскользнулась, – сочиняю на ходу, и кладу шкурку на ленту, перегнувшись через прутья тележки. От банана осталась только она. – Упала на собственный кулак. Очнулась, а рядом… – на Антона показываю. – Этот парень... говорит: «Выходи за меня. Я влюбился с первого взгляда». Как думаете, согласиться? Я вот не уверена… По мне, так он не особо хорош собой. Мало того, что страшненький, так еще и слабенький… Сегодня в баскетбол продул, представляете…

Макс слишком довольно ухмыляется.

– Так, тормози, – успокаивает Антон, мгновенно распетушившись. Спину ровнее делает. Насколько это возможно. Прищуривается. – Это кто тут страшненький?

Девушка переводит изумленный взгляд с меня на Антона. Зависает и смущенно улыбается. Выражение ее лица меняется на восхищенный. Этим парнем невозможно не восхититься. Он словно кинозвезда, вышедшая с обложки журнала. Даже в таком виде. Замученном, побитом… Он всегда на высоте.

– Ну и шутки у вас, – она кокетливо откидывает волосы за спину. – Я бы точно согласилась.

Антон ко мне поворачивается всем своим видом показывая: Ну естественно. Вот так и надо на меня реагировать. Ни то, что ты…

Я глаз закатываю.

– Так что? Поедешь до дома в этой тележке или пешком?

– Пешком, – вылезаю и помогаю парням разложить продукты по пакетам. – Я не настолько наглая.

Пока идем до дома, раздается рингтон телефона Макса, и он отлучается на несколько минут поговорить. Мы с Антоном подходим к детской площадке.

Погода ветреная и все еще идет дождь, я накидываю капюшон.

– Антон, ты не можешь оставаться у меня, когда захочешь, потому что есть уговор и… – начинаю с опаской, но он меня перебивает.

– Сказал же, не помню я про уговор, – хмурится.

– Антон, – повышаю голос. – Ты не можешь…

– Не могу.

– Что?

– Я не могу, неМалявка выполнить условия нашего договора.

– Антон! – начинаю заводиться. Тыкаю пальцем ему в грудь. Она у него твердая очень, нужно прекратить так делать, иначе однажды палец сломаю. – Послушай… я не хочу быть твоей временной девушкой. Я не хочу, чтобы со мной играли. Я не хочу быть твоей вещью! И я хочу, чтобы ты передо мной извинился! Я требую!

– Извини, – беззомэционально произносит и вздыхает.

– Ты говоришь совершенно без раскаяния! За что ты извиняешься?

Глядит на меня ошарашенно.

– Ты же сама требовала извиниться.

– А теперь я спрашиваю: За что Ты Извиняешься?!

– НеМалявка… – шепчет он со смешком. – Какая же ты у меня зануда.

Все мои попытки до него достучаться абсолютно бессмысленны, как бы не больно это было признавать. Прикусываю губу. Я в отчаянии. Антон внимательно отслеживает это действие.

– А ты! Бесчувственный кирпич!

– Почему бесчувственный, я чувственный, – шепчет с хрипотцой, наклоняется и тоже прикусывает мою губу.

– Антон! – кричу взбешенно, отпрыгивая от него. – Вот же ты наглый! Ты вообще не можешь ко мне приближаться! И целовать нельзя! И… кусать!

Смеется мерзавец, к себе притягивает.

– Замерзла? – шепчет с нежностью в интонациях. Я замираю.

– Да… но…

Вдох. Выдох. Несколько минут греюсь в его объятиях.

Поднимаю голову.

– Почему ты не можешь выполнить условия нашего договора? Это ведь нечестно! Зачем тогда все… это… устраивалось… знаешь, сколько я сил вложила…

– А ты сможешь?

– Что?

– Держаться от меня подальше?

Сглатываю. Губы облизываю и в его серые холодные глаза смотрю.

– Смогу.

– Не сможешь, – чеканит жестко. – Мы не сможем.

– Тогда давай дружить, – предлагаю неуверенно, нехотя вылезая из его объятий и отступая. Руки в карманы запихиваю.