Трофей объявленной охоты

Накануне вечером они с капитаном снимали показания с заархивированного биочипа арестанта, которого уже сдали службе безопасности.

Арестанта сдали, а его платежные средства остались. Да еще какие средства – на двух карточках набиралось шестьдесят пять тысяч квадров, что при переводе на местную валюту выглядело еще значительнее.

– Это что же, выходит, мы с капитан подельники? – спросил себя Морон и огляделся. Но на его шепот никто внимания не обратил.

Получалось, что подельники и он зря боялся вмешательства Ройтела, ведь они действовали заодно.

Началось с того, что капитан показал ему карты и добавил, что дескать они никуда не занесены. Ни в какие протоколы.

А Морон ему заметил, что без данных биочипа арестанта эти карты – ни о чем. Однако, поинтересовался о средствах на счете.

Капитан сообщил и это Морона впечатлило. Подели они такие деньжищи, то, во-первых – капитан перестанет назначать его в третью смену дежурства, как никак, они станут подельниками, а во-вторых, можно будет отдать долг Бильману – тот уже достал своими напоминаниями.

Долг-то не большой, всего сотня монет, но все как-то не хватало денег для этого Бильмана.

На бухло в недешевой забегаловке на Ривер-стрит хватало, на шлюх мадам Сильвии – тоже хватало, а вот Бильман всегда оказывался в самом конце списка. И так почти полгода.

Полтора часа Морон с капитаном колдовали с архивом, пытаясь снять данные с биочипа, но целиком получить информацию не получалось. В качестве замка там стоял пятивекторный блок, преодолеть который со своих четырехмерных позиций они не могли. Удавалось получить только часть информации – или первые четыре слоя, или любую комбинацию из четырех слоев. А требовались все пять.

Капитан вздыхая, уже неприязненно косился на сержанта, ведь открывшись ему он потерял лицо, ничего не получив взамен и Морон тоже понимал, что после такого расклада его ждут малоприятные служебные перспективы, а потому предложил выход:

– Сэр, муж моей жены – программный стокарь. Не особенно крутой, но в подборе шарит. У него целые тома этих программ для взлома. Давайте я отвезу ему наши доки и он достроит ключ до нормальных параметров.

– Думаешь?

Капитан задумчиво поскреб подбородок. Раз уж он замахнулся на должностное преступление, следовало идти до конца.

– Ладно, только возьми и всю историю наших поисков. Шлак, конечно, но умный стокарь заметно сократит свои усилия воспользовавшись ими.

– Он умелый, сэр. Шнерком зовут.

50

Головин стоял в коридоре и ждал, когда Найджел выйдет из кабинета с табличкой «режим 24 БП». Но тот не появлялся, а из-за двери все также доносились голоса. Тон беседы был ровным и это позволяло Головину надеяться, что все идет, как надо.

В конце концов, он уже находился за пределами тюремной зоны, но все еще в ее административной части. Да, он мог выбежать прямо в город, все замки и охранники остались позади, но тогда он не получил бы легализации.

Наконец, появился Найджел с улыбкой от уха до уха, на сильно небритом лице и показал Головину планшет с полученным документом.

– Все, брат, к тебе никаких претензий. Ты волен, как птеродактиль над морской волной, лети куда хочешь.

– А куда я хочу, Брен? – на всякий случай уточнил Головин.

– А хочешь ты на промысловое судно «Киндзор», стоящее под загрузкой расходного материала в местном порту. Годится такой расклад?

– Годится, Брен. Я тут никого и ничего не знаю, ты первый человек, который мне помогает.

– Я не просто человек, я промысловик и ты тоже им станешь, если пройдешь первый этап проверки, – произнес Найджел, складывая тонкий планшет вчетверо и убирая в карман.

– А в чем заключается этот этап? – спросил Головин, семеня вслед за высоким Найджелом, меряющим путь широченными шагами.

– Этап заключается в том, насколько хорошо ты справляешься с большим количеством алкоголя, мой сухопутный друг, – с усмешкой пояснил Найджел и остановившись на крыльце, огляделся в поисках такси.

Робот-такси, дремавший неподалеку, сразу распознал в них клиентов. Он лихо подкатил к крыльцу заведения и скрипнув тормозами, предупредительно распахнул все четыре дверцы.

– Ой, а это что? – удивился Головин, увидев на водительском сидении какое-то чудище с перекошенным лицом и в пластиковом костюме.

– Это дурка-обманка! У нас так принято, чтобы даже в роботе сидело что-то подобное. А у вас не так?

– Ну… на Кавтаре кабины просто закрыты панелями и там ничего не видно, а на Манговезии – кабина открытая, но в ней никого нет и все общение только по акустической системе.

– Ну, Кавтар я знаю, это понятно, в одной циркузии находимся, а Манговезия это где?

– Ой, так далеко, что и объяснить трудно, – признался Головин и ему даже сделалось грустно от того, что местоположение столь близкой ему планеты так сложно объяснить.

Такси стремительно набирало скорость и Головину становилось не по себе, когда оно в каких-то сантиметрах расходилось с другими авто, игнорируя тормоза и продолжая ускоряться.

Мелькали здания, перекрестки, встречные машины сверкали предупреждающими огнями.