Трофей Степного Хана

Хочет ханский сын девушку? Так пусть пойдет и возьмет. А им там нечего ловить. Меркула куда больше привлекала другая половина становища, та, где стояли богатые шатры. Вот там была добыча, ради которой действительно стоило рисковать!

Однако вождь даулетов думал и о том, что без табунов армия Угэ будет слабее. И потому решил и там пройтись. Угнать табуны, а если не выйдет, вырезать.

 

- Я согласен, - проговорил Меркул, оборачиваясь. - Назови время.  

Другой разговор. Дер-Чи почувствовал, как резко прилила кровь, наполняя его злой радостью. Но не подал вида.

- Хорошо, - сказал он равнодушно.

И поднял лицо к небу, в котором сейчас были видны две убывающие луны. Висели желтоватыми маслянистыми дольками, как будто напитавшиеся кровью куски сыра. Левая Ай через три дня совсем истончится и исчезнет из вида на неделю. Правая Сар - истончится на два дня позже. А потом будет целых два дня, когда на небе не будет ни одной луны. Хорошее время, волчье.

- Пять дней отсчитай себе. Ударишь на шестой, - сказал Дер-Чи.

Повернул коня и стал спускаться с холма. Но обернулся и с ленцой в голосе, чтобы не выдать истинные чувства, добавил:

- Как отобьешь девушку, я сам тебя найду.

- Как скажешь, о великий, - издевательски протянул даулет.

Некоторое время смотрел вслед ханскому сыну, потом тоже повернул коня и направился вниз. Меркул не собирался ждать шесть дней.

Он уже перевел войска и планировал этой ночью напасть.

 

***

Старый Забу-Дэ действительно на зрение не жаловался. Не жаловался он и на сообразительность. Потому, когда увидел, как Дер-Чи внимательно на небо смотрел, разглядывал луны,  догадался, о чем тот мог думать.

Скоро обе луны, сначала Ай, а потом Сар, истончатся, будут темные ночи, воровские, безлунные. Хорошее время.

Забу-Дэ усмехнулся про себя, а его узкие глаза по-прежнему не отрываясь следили за ханским сыном и даулетом. Меркул осторожен, себе на уме. Хитер и жаден.

Старый темник и сам был хитер.

В представлении  Забу-Дэ не существовало такого понятия, как подлость, он склонен был называть это военной хитростью. Так же и верность слову, с его точки зрения, могла быть только временной. Ибо одно великое небо вечно, а все остальное меняется. Однако же у старого воина был своеобразный моральный кодекс. И если время верности слову не истекло, он соблюдал его неукоснительно.

В разведку всегда ходил сам, чтобы своими глазами видеть, и доверял только своему чутью. За долгую жизнь он многое наблюдал. Видел, как сговаривались единомышленники, и даже противники, если им надо было объединиться против общего врага.

Сейчас он видел двух хитрецов, собиравшихся обмануть друг друга.

В эти несколько дней люди его постоянно вылавливали даулетских лазутчиков возле становища. Забу-Дэ сам их допрашивал, и врать с вывернутыми суставами они могли разное, лишь бы заработать быструю смерть. Но, похоже, не зря Дер-Чи в совете глотку драл, затеяли эти двое что-то. А ему нужно было просчитать заранее возможные шаги обоих. Только один из них - ханский сын, и его придется оберегать. По мере возможностей.

- Ох-хо-хо, - вздохнул про себя старый темник и тихо кхекнул.

Но вот Дер-Чи еще раз взглянул на небо и отъехал. А Меркул выждал, пока тот скроется, а потом пригнулся к шее коня и волком нырнул с холма в другую сторону. А державшиеся неподалеку десять теней подтянулись по степи к нему, присоединились и дальше пошли вместе быстрой рысью.

Забу-Дэ прищурился и приказал:

- За ними.

 

***

Ночь уже перешла свою первую половину.

Тэмир проснулся внезапно, просто открыл глаза. Девушка спала на его плече, тихо дышала, приоткрыв пунцовый рот. Дуртай сайхан. Дуртай... Любимая. Он мягко прикоснулся к ее губам и сразу заставил себя оторваться.

Потом осторожно переложил ее на ложе, а сам беззвучно выскользнул из шатра.

Вроде спокойно. Только буланый прядал ушами и переступал с ноги на ногу. Храпел едва слышно. Вот и ему было неспокойно. Неясное предчувствие надвигающейся бури. А горизонт был чист, обе луны на небе, за их ореолом звезды на ночном небе казались тусклыми. Бури в ближайшие несколько недель не будет. Значит, остается предполагать худшее.

 Вооружился Тэмир сразу. В привычное, с чем уже давно успел сродниться. Ханский халат остался висеть в шатре. Тяжелый, неудобный, сковывал движения. Тэмир не любил, когда  в бою что-то сковывает движение.

Сейчас он оставил копье в стороне у шатра, а сам отошел ближе к краю становища и замер, глядя в залитую лунным светом степь за табунами. Далеко видно. Тихо. Степь спит.

А ему казалось, что все звенит напряжением. Он постоял еще, прислушиваясь к внутренним ощущениям и вернулся. Полночи прошло, Табга уже сменился, у костра сидел Дава. Тэмир сел рядом.

- Что-то важное было?