Трофей Степного Хана

Они потеряли время, и надо было еще оценить собственные потери. У них оказалось шестнадцать убитых, и около тридцати бойцов получили ранения разной степени тяжести. Насыпать курган времени не было. Он приказал перевязать раненых, а убитых схоронить в одной общей могиле и оставить метку, чтобы потом насыпать в этом месте курган, как положено.

Когда все было закончено, отряд выдвинулся дальше, теперь надо было спешить.

 

Решение похоронить павших вызвало большой отклик. Простым воинам было важно знать, что их не бросят на растерзание диким зверям. Угэ-хан редко занимался подобным, только в особых случаях. После него всегда оставалось поле, усеянное трупами, на котором пировали шакалы и стервятники. А тут сразу припомнили, как Тэмир приказал вынести из гущи боя тело убитого минбаши Орзы. И потом еще доставил его тело в становище и передал родственникам.  

Уважение.

Теперь его воины за глаза называли Тэмира просто «баши»*(голова, глава, главный).  

 

***

Пятый день пошел с того момента, как Тэмир отправился встречать караван. В жизни Али как будто наступил мертвый сезон. Она вставала по утрам, что-то механически делала, ела, говорила, спала. Но не жила как будто.

Ожидание.

Оно выматывало. А еще ей снились сны. Но это не самое страшное. Гораздо хуже было, что мимо их шатра повадился проезжать Угэ-хан. Останавливался, подолгу смотрел. Свита вокруг него, у всех глаза волчьи. Аля потом долго ощущала, как по спине бегут ледяные иглы, а старая Шертэ все шептала что-то по углам.

А сегодня хан решил подъехать ближе.

 

***

В этот раз Угэ-хан рассчитал все правильно. Он удалил из становища и старшего сына, и нового минбаши. Оба заставляли хана нервничать, каждый по-своему.

Дер-Чи слишком импульсивен, уже не даже скрывал, что рвется к трону. А стремительно идущий в гору новый минбаши Тэмир по-прежнему вызывал у хана суеверный страх. Ведь он делал все, чтобы сын Сохраба не выжил, но тот каким-то образом оставался в живых и обходил препятствия. Это возвращало Угэ в прошлое, заставляло оглядываться, ему мерещилось странное.

Потому, когда этих двоих не было рядом, хан чувствовал себе спокойнее. К тому же он не зря отправил гонцов к Дер-Чи. Знал, что тот не усидит, захочет поквитаться. И тогда с Тэмиром наконец будет покончено. Отдаст ли он Дер-Чи девушку? Нет, Трофей еще пригодится, чтобы держать сына на поводке.

Сам Угэ в эти несколько дней пристально присматривался ко всем и ко всему. К вещам и людям. Искал то самое, о чем умолчал проклятый шаман. То, что может вернуть ему силу и молодость. И тут надо было думать, хорошо думать! Но, к сожалению, посоветоваться хан ни с кем не мог, вот и варил сам в себе эту жгущую его изнутри тайну.

Он по очереди посетил всех своих жен, присматривался к каждой. Ни одна не вызвала у него ничего даже близко похожего. Когда он был у самой молодой из своих жен - ему ее подарили совсем девчонкой, у нее только-только пришли женские крови -  Угэ вдруг подумал: может, это и есть ОНО?

Ведь к этой жене он даже ни разу и не вошел, она так и осталась девственницей. Кое-как справившись с задачей с помощью подручных средств, он получил ее девственную кровь. И опять ничего! Хан раздраженно вытер руки и, не обращая внимания на плачущую девчонку, покинул шатер.

В такие моменты на Угэ накатывала ярость, ему хотелось вызвать шамана и поджаривать его на медленном огне, пока тот не скажет. Но предсказание «недолго проживешь» сдерживало. Однако все это постепенно сужало круг поисков. И одновременно расширяло его.

После жен хан принялся за наложниц.

А за наложницами следовало целое становище. Оно ведь все его! Понятно, что настроения это не улучшало, но хан не терял надежду и продолжал поиски. Раз шаман сказал, значит, должно быть. И вот, проезжая мимо шатра нового минбаши, он неожиданно почувствовал странное.

Остановился, пытаясь разобраться в ощущениях. Вроде бы он ничего такого не чувствовал, пусто. Но его почему-то потянуло туда. Хан решил не тратить время. Там и так все было осмотрено и знакомо.

На следующий день проезжал мимо, и снова то же ощущение. Потянуло. И на следующий день тоже. Угэ остановился. Там в центре двора перед шатром опять сидела старуха, катала войлок, увидела его и стала бить поклоны. Старуха вызывала у хана стойкое отторжение. Угэ скривился и хотел проехать мимо, а потом вдруг передумал и приблизился.