Трофейная банка разбитая на дуэли

— Ну... вот так. Помню только, что почти в то же время, когда Куликовская битва...

— Да-да! Если точнее, то всего на год позже...

— В тысяча триста восемьдесят первом!

— Совершенно верно! Ты молодец, что умеешь сочетать знания по русской и европейской истории! Так и быть, ставлю тебе пять...

Это было вопреки правилам. Во-первых, явная подсказка. Во-вторых, оценку полагалось обсуждать с членами комиссии и объявлять в конце экзамена, когда отмучится последний семиклассник. А тут — во как!

Лодька расцвел. Шагнул к двери.

— До свиданья, Зоя Яковлевна!

— Гуляй, выпускник... — она улыбнулась и вдруг погрозила пальцем: я, мол, простила, но помню...

— Ага, — весело согласился Лодька. В том смысле, что и правда выпускник. — Ой, Зоя Яковлевна, я карандаш в парте забыл. Можно взять?

— Возьми, возьми...

Лодька пошел к парте, за которой недавно готовил ответ. Позади его места маялся Бахрюк. Видимо, ни бум-бум. Взгляд его был мучителен, и Лодька одними губами спросил:

— Что?

— Война Алой и Белой Роз, — еле слышно выдавил Бахрюк.

Вот дубина! Про эту войну даже третьеклассники знают, есть такой трофейный фильм, называется "Башня смерти". И на фанерных щитах принято розы рисовать — одни кирпичом, другие мелом...

Лодька вышел в коридор. Там томились несколько одноклассников, которым еще предстояло войти, тянуть билет, готовиться, отвечать. На Лодьку глянули, как на пришельца из иного, свободного мира.

— Парни, там Бахрюк идет ко дну, как топор. Даже без пузырей... — сообщил Лодька.

— Ну и что? — безразлично сказал Игорь Калугин.

— Ну, все-таки... У кого есть ненужный учебник?

Олег Тищенко вытащил из-за батареи растрепанную "Историю средних веков" — умные люди спрятали ее там на всякий случай. Лодька нашел нужные листы, выдернул. Скрутил в трубку, сунул в рукав.

— Попробую...

Он снова приоткрыл дверь в класс.

— Зоя Яковлевна, извините еще раз. Я, кажется оставил в парте не только карандаш, но и записную книжку. А там очень важный адрес...

— Какой ты сегодня забывчивый, Глущенко. Заходи, ищи... — И отвернулась к окну. Явно не желала видеть, как Лодька сунет идиоту Бахрюкову бумажки.

И он сунул. И для вида пошарил под крышкой парты.

— Нету книжки. Наверно, потерял на улице...

— Не горюй, — сказала Зоя Яковлевна. — Иди и больше ничего не теряй...

Через несколько дней на общем собрании в школьном зале Лодька получил Свидетельство об окончании семилетки. Потом были учительские поздравления, напутствия и чаепитие за сдвинутыми столами. А после чаепития подошел к Лодьке Бахрюков.

— Глущик, это... Говорят, ты зимой ножик потерял. А я иду однажды мимо раздевалки, смотрю, лежит у плинтуса... Твой?

Нож, подаренный Львом Семеновичем, блестел на ладони Бахрюка. Лодькина рука рванулась к нему... То есть хотела рвануться. И окаменела в кармане.

— С чего ты взял, что мой? Я не терял никакого ножа.

Бахрюк отвесил губу и заморгал:

— Ты... чего?

— Чего "чего"?

Бахрюк подтянул губу:

— Гордый, да?

— Ну... вообще-то есть маленько, — с удовольствием согласился Лодька.

— А зачем тогда старался для меня на экзамене?

— Бахрюк, — сказал ему Лодька, будто первокласснику. — Я не для тебя старался. Для себя. Если кто-то тонет, хватаешь за шиворот не глядя. Чтобы потом не грызло внутри...

— А-а... — вроде бы понял Бахрюк.

— Вот и хорошо, что "а"... Поздравляю с каникулами. — И Лодька вышел из школы. Больше он Бахрюкова никогда не видел. В восьмом классе тот не появился.

А Лодька стал собираться в лагерь. Нельзя сказать, что он туда стремился всей душой. Но и большого нежелания не испытывал. Думал: вдруг будет какое-то разнообразие в жизни? И в конце концов, не пропадать же путевке, ради которой мама потратила столько сил.

Каждый, кто ездил в такой лагерь, знает, что собраться туда — дело не простое. Пока сдашь анализы, оформишь всякие документы, получишь в школе характеристику (за ней еще набегаешься!), пройдет немало дней.

Иногда у Лодьки лопалось терпение и он говорил маме:

— Лучше возьми меня с собой!

Мама с двумя сотрудницами Гороно собиралась в командировку на Север. На пароходе. Для проверки "деятельности внешкольных учреждений". Была надежда, что маршрут проляжет через поселок, где жил папа. Вот была бы удача! Но, во-первых, надежда была зыбкая, а во-вторых, детей в командировки брать было запрещено. И дорогу никто не оплатил бы, а денег "из своего кармана" разве наскребешь...

Лодька все это знал и старался "не надувать губы", чтобы не испортить расставание...

Он поехал в начале июля, на вторую смену.

Глава 3. Фотограф

Молдаванки и перессы

В лагере Лодьке повезло. С первого дня. Он оказался в "фотобригаде".

На шумном и бестолковом сборе (который назвался "Организационный") чернявый горбоносый парень по имени Жора с Привоза набирал себе помощников.