Трофейная ведьма

— Ника, ты на машине? — спросил Герман, беря меня за локоть.

Кивнула, не сводя взгляда с глухо застонавшего Иракли — вторая ведьма вправила ему лодыжку. Падший, поломанный Ангел… Как же страшно звучит и тем более выглядит.

— Пойдем, завезу тебя домой.

Я пошла с Германом, чувствуя смутную тревогу.

За лечением не заметила, как пролетело время. В Темные Воды пришла ночь. Звездная, душная, пахнущая спелыми яблоками и свежескошенной отавой. Меня слегка пошатывало и морозило, и если бы не охотник, до машины я добиралась бы намного дольше.

Уже сидя за рулем, Герман сухо сообщил:

— Четвертый одержимый ушел от нас.

Я нервно сглотнула и благоразумно промолчала, не став расспрашивать.

— Но мы его найдем до рассвета. В какую бы нору ни забился, мы его разыщем. — Обещание прозвучало клятвой.

— Их было четверо, как и вас, — обвиняющие слова вырвались сами, до того, как успела прикусить язык.

Наслушавшись рассказов Германа о приключениях команды «Ловчего», я понимала, что для драки это весьма удачный расклад. Одержимый — не демон, с которым охотнику нереально управиться в одиночку.

— Хочешь спросить, почему ранен мой лучший мечник? — устало уточнил Волков.

— Тяжело сражаться в помещении?

— Нет. Пустой дом проверяли Ангел и Денис, мы с Жданом шли по параллельной улице. — Вот как зовут Медведева, теперь точно запомню. — Охотники идут парой, один впереди, другой прикрывает спину напарника. Денис же задержался, срывая яблоко.

Герман замолчал, пока проезжали перекресток.

— Одержимый из гостиной… он первым напал на Иракли? Ударил в спину?

— Да. И все же Ангел сумел его уложить и продержался против остальных, пока Денис звал нас, забыв, что у него есть телефон.

Если парню не дадут второй шанс, то определят сторожем какого-нибудь несверхважного объекта. Необязательный, теряющий самоконтроль напарник хуже коварного врага.

— Гер, — я положила руку охотнику на плечо, — все будет хорошо, Иракли подлатают.

Герман промолчал.

Когда мы подъехали к коттеджу, я поняла, что боюсь одна выходить из машины. Возникло непреодолимое чувство, что за нами следят. Как ни вглядывалась в темноту, ничего подозрительного не видела. Не обязательно, что за нами следил одержимый, это мог быть и кто-то из соседей. Или даже чей-то эквиум.

И все же мне было страшно.

— Ник, я провожу тебя и проверю дом.

Я с благодарностью посмотрела на Германа.

— Спасибо.

И слегка сжала его руку.

— Не знаю, когда вернусь, поэтому хочу быть уверен, что ты в безопасности.

Убедившись, что замки и окна целы, он прошелся по дому, велев мне оставаться в гостиной.

— Все в порядке, Ника, спи спокойно.

— Спасибо.

Стоя на пороге, он торопливо поцеловал меня и попросил:

— Этой ночью никуда не выходи, даже если позовет моя мать.

— Но…

— Откажись, сошлись на меня, — перебил нетерпеливо. — Все серьезно, Ника.

— Я поняла… Гер, если сможешь, держи меня в курсе, как там Иракли, хорошо?

Еще один короткий, но жадный поцелуй.

— Хорошо.

Охотник сбежал по ступеням вниз.

— Герман! — окликнув, слетела с веранды и прижалась к нему как можно теснее. — Будь осторожен, пожалуйста.

Напряженные мышцы под моими руками слегка расслабились.

— Я постараюсь, Ника.

Я провожала взглядом Германа, пока он не скрылся за воротами. Провожала, как на войну? Нет, как на обычную охоту. Выслеживание загнанной в угол твари, непредсказуемой и потому вдвойне опасной, было его работой, смыслом жизни. За Германа я не волновалась — верила, что справится. Если истово верить, ни на минуту не сомневаться в своем мужчине, он никогда не проиграет.

Дом встретил оглушающей тишиной и настораживающей пустотой. Первым делом я включила везде свет, разогнавший густую темноту, и прошлась по комнатам, заглядывая за диваны и в шкафы. Я, ведьма, боялась! Чувство страха не отпускало, даже когда перепроверила все после Германа.

Вероятность того, что ко мне забредет опасный «гость», низка, а значит, надо брать себя в руки.

Почти десять вечера. Спасть не хотелось, и я отыскала среди книжек историю инквизиции. Конечно, историей ее можно было назвать с натяжкой — все же до обидного мало нам известно о враждебной общинам организации.

Что-то я знала, что-то подзабыла, поэтому большей частью листала, время от времени останавливаясь на каких-то моментах. Взгляд надолго приковало изображение креста, где роль вертикальной оси исполнял меч, а в средокрестии разместился драгоценный камень. Такой неоднозначный символ — знак врага ведьминского племени, «теневых» инквизиторов. И мне «посчастливилось» увидеть его вживую, притом вблизи.

Воспоминания о моем странном возвращении в город немного отвлекли от чтения. Но лучше книга, чем ощущение беспомощности, которое все еще пугало.