Трофики

Ульяна чувствовала, что сил остается немного. Голова лихорадочно думала – самое время ей наконец подумать! Она всматривалась в очертания берега до боли в глазах. На западной стороне водоема берег был сильно изрезан, возвышался небольшой обрыв, заросший травянистой всячиной, густели камыши, мелкий кустарник. Она поплыла к крохотному заливчику, стараясь экономить силы, отмечая краем глаза, что с двух сторон параллельно ей движутся две тени. И вдруг она начала замедляться, натужно хрипеть, с силой колотить ладонями по воде. Потом закашлялась, хлебнув зловонной жижи, проорала испуганным голосом:

– Помогите, тону!!! О боже!!! – после чего на пару мгновений скрылась под водой. Пулей вынырнула, снова что-то исторгла, вкладывая в свой вопль всю боль души и тела, замолотила что есть сил ладонями по воде. И скрылась под водой уже с концами. Она выбрала конечную точку, энергичными движениями погрузилась на пару метров и поплыла под водой, прочерчивая мысленный пунктир до заветной цели. Плыть предстояло не меньше двадцати метров. Но она справилась – жажда жизни сильнее каких-то там тягот и лишений! Ноги уже немели, едва волочились за туловищем, в голове раздувался огненный шар, рвал ее в клочья, когда она уткнулась под водой почти в отвесную глиняную стену! Какой-то корявый «замыленный» отросток – видимо, корень в обрыве. Слава богу, что глубина в этом месте начиналась под самым берегом! Наверх! Нет, нельзя спешить, пусть она даже взорвется, но спешить нельзя… Ульяна поступательно подавала себя вверх, запрокинула голову, когда почувствовала приближение поверхности… и чуть не подавилась гнилостным, тяжелым, но все же воздухом! Никаких конвульсивных движений, все в порядке, ты живая…

Она отдышалась, приняла в воде вертикальное положение. Ее голова сливалась с шишковатым обрывом. С него свисали бороды травы. Ульяна не промахнулась, всплыла в том самом заливчике, который наметила. Заросли камышей располагались справа и слева, а там, где она очутилась, водную поверхность покрывал плотный слой ряски. Она прижалась к обрыву, слилась с ним, вцепившись в подвернувшийся выступ. Оставалось надеяться, что ее голову не разглядят в полумраке – всего лишь дополнительная шишка в обрыве. Фонарей у местных жителей, похоже, не было. Ульяна восстанавливала дыхание и молилась – хоть бы прокатила ее затея, хоть бы прокатила…

Существа, похоже, были обескуражены. Девчонка вполне могла утонуть – в ее-то состоянии… Она напрягала зрение, старалась не замечать, что лютый холод пробирает до костей. Она всматривалась до отчаянной рези в глазах. На дальнем берегу клубилась дымка. Там что-то шевелилось, сместилось на несколько шагов. Должны быть еще двое. Посыпалась земля практически над головой – Ульяна чуть не закричала от страха! Еще немного, и издала бы всплеск. Ее заморозило, она затаила дыхание. Возникло жгучее желание погрузиться в воду, но она терпела – в этом случае точно без шума не обойтись. Ее не видно, она под обрывом, ее заслоняет трава… Над головой недовольно заурчали – как-то не похоже, что этот звук издавал человек. Послышался хруст, посыпалась глина. Снова хрустнуло, тяжелые шаги – существо удалялось. И у этого типа с нервами были проблемы – он в сердцах что-то пнул. От обрыва откололся кусок глины с дерном, прочертил дугу и плюхнулся в воду. Ульяна зажмурилась. Существо уходило, издавая звуки злобы и разочарования, чавкала глина под ногами. Что-то упало в воду справа – и оттуда неслось раздраженное урчание. Ульяна сжала зубы – вот и третий. Судя по всему, в урочище обитали только трое существ. И опять она не могла их толком разглядеть!

Один из «сельчан» шел по левому берегу, второй по правому – оба удалялись. Бесформенные тени барражировали пространство – огибали изрезанные бухты, пропадали в зарослях прибрежной осоки и снова возникали. Иногда они попеременно вставали, пристально смотрели назад. Так и хотелось им крикнуть вдогонку: «Да утонула я, черти, утонула, валите отсюда!»

Находиться в воде уже было невыносимо – стылая среда охлаждала организм, ноги сводило. Ульяна терпела из последних сил. Через пару минут существ на берегу стало трое, они сбились в кучку. По воде разносились отвратительные звуки – клекот, визг, горловое «тувинское пение». Радости человеческой речи этим тварям были неведомы. Тем не менее они умудрялись общаться. Потом их силуэты стали удаляться в направлении деревни. Они таяли в дымке, пропадали, воцарялась тишина. Ульяну начало колотить от неконтролируемых рыданий… Все в порядке, она должна успокоиться. Твари сочли ее мертвой, ее никто не будет преследовать…