Трогать нельзя

Открываю глаза. Смотрю на такое близкое, слегка утомленное лицо, тушь под глазами размазана, губы красные… Хочу невозможно как! Но нельзя. Нельзя, Серый!

Ты и так себя по-звериному повел, трахнул ее, практически не сдерживаясь. Практически. И ладно хоть один раз! Не совсем, значит, мозг отключился!

И теперь надо сдерживаться.

Хотя от одного только воспоминания, помноженного на правильное ощущение ее тела в своих руках, ведет дико. И хочется плюнуть на все, разложить ее на спине, пока сонная, пока расслабленная такая, мягкая-мягкая, и войти. Напряженным и болезненно стоящим уже членом. Во всю длину. До упора. Выдохнуть, ловя кайф от ее тесноты и упругости. Выйти. А потом еще разок. Так же. И еще. И смотреть в ее лицо, как она постепенно просыпается, как неосознанно начинает выгибаться, подаваться ко мне, пальчиками собирать измочаленную простынь, губки прикусывать. Поймать ее первый, еще мутный ото сна взгляд, и тут же сделать так, что ее повело от равномерных, глубоких, долгих толчков. Чтоб смотрела на меня, глаз не сводила. И чтоб кончила. Так же. Смотря на меня. Впервые от моего члена, а не от пальцев или губ.

Бл***… Резкая ноющая боль внизу. Нафантазировал, мудак! Сейчас член разорвет нахер, и нечем будет свою красотку-сестренку до оргазма доводить!

Я пытаюсь успокоиться, дышать равномерно, и тихонько молюсь про себя, чтоб она не проснулась пока что. Если она на меня сейчас именно своими сонными глазками глянет… То, пожалуй, не смогу я оставаться хорошим и правильным Серегой. И трахну мою сестренку второй раз за сутки уже совсем не нежно. А ей, как бы, нельзя. У нее там — рана. Зажить должна. Для нас обоих будет лучше, если заживет как можно скорее.

Для меня, особенно.

Ну вот такой я эгоистичный мудак.

Всегда таким был. О своем переживал, заботился. И никому не отдавал. Что моё — то моё.

О чем говорить, если даже сестру, родственницу, практически, никому не отдал, себе оставил?

Самому смешно.

Но ладно. Посамобичевались — и будет.

Надо аккуратненько вставать.

Душ, тренажеры, завтрак. Работа.

Которую никто не отменял, несмотря на качественные и положительные изменения в моей личной жизни.

Спортзал для жильцов у нас в цокольном этаже дома, неплохо оборудованный, даже бассейн есть.

Я занимаюсь, плаваю, короче, прихожу в себя. В моем возрасте ежедневные тренировки — это суровая необходимость. Если, конечно, не хочу зарасти жирком, как некоторые мои приятели по боям.

Есть у нас, спортсменов, такая херовая особенность — как только тело, привыкшее к нагрузкам и постоянным тренировкам, перестает это делать, сразу же происходит резкая деградация. Парочка моих знакомых, неплохих бойцов в прошлом, кстати, после выхода из профессионального спорта и завершения спортивной карьеры, занялись кто чем, в основном, каким-то бизнесом. Женились, обзавелись семьями и плотно забили даже на разминки.

Не особо радуют они при встрече, честно скажу. Пивные брюшки и расплывшиеся фигуры не красят. В тридцать с лихуем так нельзя. Конечно, в драке они еще огого, и вломить, особенно непрофессионалу, могут не херово, но вот против меня не встанут. И на минуту даже. Чего уж о раундах говорить.

Я, естественно, не лезу с советами, у каждого своя жизнь. Но сам не сбавляю темп. К тому же у меня друзья, так уж сложилось, младше меня, кто на пять, кто на десять, а кто и на пятнадцать лет.

И на фоне их подтянутых фигур совсем не хочется папиком выглядеть.

На ум тут же пришли Зверята, которых я вчера без проблем разбросал по кабинету, естественно. Но вот бабы по ним прутся наверняка. Очень уж они здоровенные и поджарые. Как гончие. Хотя, судя по поведению идиотскому, для баб на какое-то время потеряны. Кроме одной. Девочки-беды Эльки.

Интересно, поймали они ее вчера?

Наверняка поймали.

Надо бы на СТО позвонить, выяснить, пришла ли эта коза гулящая на работу.

Но это потом. Из офиса.

А пока программа — минимум — Татка.

Накормить, поговорить, если надо будет. Успокоить, утешить.

И расставить все точки над i, естественно. Чтоб не думала себе лишнего, не плодила сущностей.

И знала, где ее место теперь.

Возле меня.

В квартире тихо, и на мгновение накатывает страх, что сестренка могла свалить к себе. И у нас опять все по кругу пойдет. С одной только существенной разницей — отношения теперь уже очень даже определённые. И не братско-сестринские. Как тут глаза не закрывай, голову в песок не прячь — ничего не изменить. Да и не собираюсь я ничего менять. И ей не дам.

Я осторожно заглядываю в спальню. И невольно расплываюсь от умиления.

Моя девочка спит, закутавшись в простыню и выставив наружу только тонкую стройную ножку.

Так и хочется подойти и пальчики маленькие с ярким розовым лаком поцеловать. По одному. А потом выше, выше, выше…

Ловлю себя на том, что, словно маньяк, с расширенными зрачками изучаю ее фигурку, прикидывая машинально, как и в каких позах…

Да ну бл*!!! Ну вот чего это такое?

Старость, что ли, Серега? Бес в ребро? Пораньше напрыгнул?

Потому как седины в бороде пока вроде не намечается?