Троглобионт

– Он горячий, – Анна веточкой зацепила и приподняла крышку, – Пар идет, только что не кипит.

– Кипел уже.

– Тогда давайте попьем чайку, – Корвер спокойно голой рукой взял чайник за раскаленную ручку и направился к столу, – Вы будете?

На столе опять проявились помятые закопченные кружки и черные сухари. Корвер бросил в кружки по щепотке заварки и залил кипятком. Егор, тоже вернувшись за стол, сразу отметил несоответствие. Испачканные сажей кружки на белой скатерти смотрелись явным диссонансом. Он рассмеялся даже – всё остальное, значит, можно было воспринимать спокойно и нормально. Он еще раз осмотрелся вокруг. И действительно, ничто, даже статуя ящера, не вызвало в душе протеста. Корвер отламывал кусочки сухаря и с видимым удовольствием хрустел ими, запивая чаем. Анна, облокотившись на руку, задумчиво смотрела куда-то в пространство.

– А мне?

Все тут же обернулись на голос. На своем месте вдруг откуда-то появился Тихон. Корвер молча отлил чаю из своей кружки в блюдце и протянул его Тихону.

– Подуй только – горячий.

– Он думает, что уел меня? – Тихон важно прошелся по столу, взял в клюв кусок сухаря и бросил его в блюдце, – На все твои хитрости, Корвер, у нас найдутся свои.

– Ну, что? Оттянулся, получил удовольствие?

– Ты о чем? О чае или о драке на площади? – перья на Тихоне были немного взъерошены, клюв слегка приоткрыт и проглядывал язык, как у загнанной собаки.

– На площади, конечно. Я не сомневался, что с чаем ты вывернешься, ты же не какой-нибудь глупый журавль из басни.

– Омерзительно, но прекрасно. Захватывает. Троих ваших уложил голыми руками… потом меня чем-то по голове сзади, – Тихон пригладил перья на голове правой лапой, потом клюнул сухарь в блюдце и перевернул его, – Твердоват еще.

– Какими такими руками? – заинтересовалась Анна.

– Клюй свой чай и отдыхай, Тихон, я им объясню, – Корвер с сожалением отставил пустую кружку в сторону, – Тихон совместился с телом одного из защитников храма и принял участие в сражении.

– В двух, Корвер, но с первым промашка вышла, а вот второй, просто молодец.

– Разве это возможно? – опять вмешалась Анна.

– Возможно, – продолжил Корвер, – но только за некоторое, очень малое время до смерти, когда человек сильно возбужден и потерял уже контроль над собой. Порядка событий это уже не меняет, но удовольствие получить можно. А вообще, прочувствовать человеческую жизнь по-настоящему можно только одним способом – нужно родиться человеком и прожить его жизнь, вот как вы с Егором это сейчас делаете. Громоздко, конечно, но другого способа нет.

– Есть, я вот, например двести с лишним лет живу вороном, уже счет годам потерял, – фальшиво трагическим голосом произнес Тихон.

– Мы тебе памятник поставим, при входе… куда-нибудь. Ты герой труда, Тихон, но я бы очень не хотел очутиться на твоем месте. Жить триста лет нудно и не продуктивно, – это он обращался уже к людям, – Я например, обычно больше тридцати не живу, и помирать люблю в сражении, сам, а вот Тихону приходится пробавляться чужими страстями.

– Значит, и тебе человеческое не чуждо? – спросил Егор, внимательно следивший за разговором.

– Плох тот генерал, который перестает быть солдатом. По мне, мертвый лев гораздо лучше живой собаки.

– Софист, – фыркнул Тихон.

– Отнюдь, Тихон, отнюдь, я практик, поэтому и люблю сам залезать в гущу событий. Можно ведь наблюдать за жизнью со стороны, так как мы сегодня это делали там, – он ткнул пальцем в землю, – Но это всё равно, что жевать бумагу, вместо пирожного или, хотя бы, вот такого сухаря. А вкусные же сухари… не поставить ли нам еще чайку?

Егор встал, ополоснул кружки остатками остывшего кипятку и пошел к озеру, зачерпнуть воды. Так или иначе, пришлось пройти совсем рядом с чудищем. Между его ногами-ластами и кустами оставалась совсем узкая полоска песка. Егор провел рукой по бугристой чешуйчатой коже чудовища и почувствовал мерное сотрясение. У этого, казалось бы, каменного истукана продолжало биться сердце. Егор отдернул руку и отошел в сторону. Зачерпнув чайником воды, он тут же вернулся обратно к столу и обратился к Корверу:

– Я всё же не понимаю, а причем тут этот ящер и вообще…

– Я же начал вам объяснять, вы сами мне не даете этого сделать.

– С этого мгновенья я нем, как рыба, – сказал Тихон и громко захлопнул клюв.

– Я тоже, – добавила Анна, – очень интересно.