Читаем Троя полностью

Измерения черепов, произведенные профессором Вирховом среди людей в Рен-Кей в 1879 году, и подобные же сообщения г-на А. Вейсбаха («О форме черепов греков») в Антропологическом обществе Вены показали замечательное совпадение между мезоцефалией или брахицефалией живого населения из «чисто греческой деревни» Рен-Кей и структурой черепов, найденных в соседнем Офринии. Слова «чисто греческий», которые использует профессор Вирхов, конечно, нужно воспринимать лингвистически, нежели в строгом смысле гомогенного происхождения. Я думаю, что классическая литература достаточно доказывает, что ранние эллинские завоеватели не только слились в Греции с местными «варварскими» племенами, но и то, что фракийцы – то есть германцы, – а также семитские элементы внесли с течением времени большой вклад в образование греческой национальности как в Европе, так и в Малой Азии. Разве Геродот (приведем лишь один пример) не говорит, что «из тщательных расспросов» он узнал, что даже Аристогитон и Гармодий были первоначально финикийского происхождения, а именно «финикиянами, прибывшими вместе с Кадмом… Афиняне же приняли их в число граждан на известных условиях, наложив на них много ограничений». Если вспомнить такие факты, то легко можно понять, что слово «греческий» с этнологической точки зрения означает гораздо больше, чем видно на поверхности.

Определенное решение с чисто антропологической точки зрения в таких случаях если не невозможно, то по меньшей мере настолько трудно, что историк и археолог безусловно должны проверять этнические связи своими собственными методами. В этом отношении то, что доктор Шлиман обнаружил среди доисторических руин в Гиссарлыке хорошо сохранившийся череп в кувшине, содержавшем человеческий пепел, представляется мне достойным внимания фактом. Профессор Вирхов даже выделяет это курсивом. Могу заметить, что подобная же находка была недавно сделана в Германии и, как кажется, поставила в тупик археологов. Тогда я указал, что еще в VII веке некоторые германские племена, например тюринги, сжигали на костре только тело, а не голову умершего: «Отрубив голову, труп по языческому обычаю предали огню» (см. «Житие Арнульфа Мецского»). Возможно, значение черепа, по которому можно судить о характере и интеллектуальных способностях человека, уже поразило наших предков; поэтому их погребальные обряды могли быть приспособлены к этому понятию. То, что тот же самый необыкновенный обычай встречается и на германской, и на троянской почве, в любом случае выглядит как еще одно звено в весьма любопытной цепи связей, в которой восточные тевтонцы – то есть фракийцы – образуют большой промежуточный отрезок.

В книге профессора Вирхова содержится много интересных материалов об остатках троянской цивилизации. Тринадцать отчасти цветных иллюстраций дают рисунки черепов, фрагментов керамики и других открытых вещей и являются полезным приложением к этой работе. Автор полагает как по характеристикам скелетов, так и по тому, что было обнаружено в погребениях и во множестве слоев руин в Гиссарлыке, что данное доисторическое население уже сделало значительный прогресс в культуре.

Этот вклад в решение троянского вопроса является ценным комментарием по меньшей мере к одному аспекту этого ряда известных во всем мире раскопок, которые, благодаря неутомимым рукам доктора Шлимана, принесли нам недавно новый сюрприз. Результаты последних поразительных открытий скоро будут представлены публике. Насколько мы знаем на данный момент, они отчасти изменят прежние заключения, однако в целом подтвердят точку зрения тех, кто считают, что некогда увенчанный замком холм Гиссарлык представлял собой место расположения древнего города, о котором в древности пели в греческих балладах, которые позднее слились в гомеровский эпос.

Карл Блинд

Журнал «The Academy» от 17 марта 1883 года

Приложение IV

Тевтонское родство троянцев и фракийцев

(Карл Блинд)

Лондон, 2 декабря, 1881

Доктору Шлиману.

Дорогой друг.

Я полагаю, что есть наияснейшие доказательства тому, что троянцы или тевкры принадлежали к фракийскому племени и что фракийцы были гетского, готского или германского происхождения; поэтому троянцы были первоначально тевтонским племенем.

Как и другие фракийцы, троянцы с течением времени отчасти эллинизировались; таким образом, их культура – а возможно, и речь – была смешанной. Однако как прямые, так и косвенные свидетельства их фракийского и, следовательно, гетского или готского происхождения, кажутся мне более чем убедительными при наличии исторических свидетельств, рассеянных на протяжении более чем тысячи лет – от Каллина до Иордана.

Перейти на страницу:

Все книги серии Илион

Илион. Город и страна троянцев. Том 1
Илион. Город и страна троянцев. Том 1

Великая мечта, ставшая смыслом жизни, долгим и кружным путем вела Генриха Шлимана, немецкого коммерсанта, путешественника и прославившегося необыкновенными открытиями археолога-любителя, к легендарному Илиону. Ознакомившись с подробнейшим отчетом о раскопках, проведенных Шлиманом в толще холма Гиссарлык, Микенах и Тиринфе, не только специалисты-археологи, но и все интересующиеся историей смогут оценить вклад в мировую науку знаменитого энтузиаста, общепризнанного «дилетанта» и всемирно известного исследователя древнегреческих древностей, посвятившего более десяти лет поискам и раскопкам «града Приама». Особую ценность книге придает обширный иллюстративный материал и автобиография автора, сотворившего легенду о самом себе. Данная работа переведена на русский язык впервые, что делает это издание уникальным.

Генрих Шлиман

История / Образование и наука
Илион. Город и страна троянцев. Том 2
Илион. Город и страна троянцев. Том 2

Великая мечта, ставшая смыслом жизни, долгим и кружным путем вела Генриха Шлимана, немецкого коммерсанта, путешественника и прославившегося необыкновенными открытиями археолога-любителя, к легендарному Илиону. Ознакомившись с подробнейшим отчетом о раскопках, проведенных Шлиманом в толще холма Гиссарлык, Микенах и Тиринфе, не только специалисты-археологи, но и все интересующиеся историей смогут оценить вклад в мировую науку знаменитого энтузиаста, общепризнанного «дилетанта» и всемирно известного исследователя древнегреческих древностей, посвятившего более десяти лет поискам и раскопкам «града Приама». Особую ценность книге придает обширный иллюстративный материал и автобиография автора, сотворившего легенду о самом себе. Данная работа переведена на русский язык впервые, что делает это издание уникальным.

Генрих Шлиман

История / Образование и наука

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
1939: последние недели мира.
1939: последние недели мира.

Отстоять мир – нет более важной задачи в международном плане для нашей партии, нашего народа, да и для всего человечества, отметил Л.И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. Огромное значение для мобилизации прогрессивных сил на борьбу за упрочение мира и избавление народов от угрозы ядерной катастрофы имеет изучение причин возникновения второй мировой войны. Она подготовлялась империалистами всех стран и была развязана фашистской Германией.Известный ученый-международник, доктор исторических наук И. Овсяный на основе в прошлом совершенно секретных документов империалистических правительств и их разведок, обширной мемуарной литературы рассказывает в художественно-документальных очерках о сложных политических интригах буржуазной дипломатии в последние недели мира, которые во многом способствовали развязыванию второй мировой войны.

Игорь Дмитриевич Овсяный

История / Политика / Образование и наука