Троя

— Отлично, — промолвил генерал Бех бин Адее. — Готовьте термитные заряды, мы растопим эту ледяную глыбу вплоть до руин Парижского Кратера. Осторожно, не повредите первоначальные постройки. Мы их обыщем позже.

— Взгляните-ка, — сказал Меп Эхуу по узкому тактическому лучу.

На мониторах шлюпки появились изображения: нагрудные фонари роквека освещали развалины маленького гнезда. Все яйца полопались либо взорвались вовнутрь, кроме одного. Милленион-лидер спустился по воздуху, присел на корточки, поднял белёсый шар ладонями в чёрных перчатках и прижался к нему головой, точно прислушиваясь.

— Кажется, ещё живое, — доложил Меп Эхуу. — Какие будут приказы, сэр?

— Ждите! — рявкнул Бех бин Адее и связался по личному лучу с «Королевой Мэб»: — Какие будут приказы?

— Ждите, — ответил за первичных интеграторов дежурный по мостику.

Наконец на связь вышел Астиг-Че.

— Ваши предложения, генерал?

— Сожжём его. И всё вокруг сожжём… дважды.

— Благодарю, генерал. Нам нужно подумать.

Последовала тишина, нарушаемая лишь треском помех. Бех бин Адее слышал, как дышат во встроенные микрофоны триста десять воинов.

— Мы предпочли бы забрать яйцо, — сказал наконец Астиг-Че. — Используем один из наших стаз-кубов, если это возможно. Шершень номер девять поднимет его наверх. Пусть шершнем управляет милленион-лидер Меп Эхуу. Устроим на «Королеве Мэб» карантинную лабораторию, ведь на борту больше нет ни оружия, ни ядерного топлива. А наблюдать за опытами будут невидимые корабли.

Несколько мгновений генерал безмолвствовал, затем произнёс:

— Отлично.

После чего по личной связи передал приказание Мепу Эхуу. Команда уже держала стаз-куб наготове.

— Сэр, вы уверены? — спросил милленион-лидер. — Ада и прочие колонисты Ардиса рассказывали, на что был способен детёныш. Даже невылупившийся, он уже обладал какой-то силой. Сомневаюсь, что Сетебос нечаянно оставил целое, живое яйцо.

— Исполняйте приказ, — ответил ему Бех бин Адее по общей тактической связи. А потом включил личную связь и прибавил: — Удачи тебе, сынок.

90

Полгода после Падения Илиона, Девятое ава

Даэман отвечал за вылазку в Иерусалим. Всё было тщательно спланировано.

Сотня «старомодных», наделённых всеми известными функциями людей в одно и то же время свободно факсовала в город за три минуты до того, как четыре шершня доставили ещё сто добровольцев из Ардиса и других уцелевших общин. Моравеки предлагали свои услуги, но сын Марины ещё год назад поклялся освободить людей, превращённых в синий луч (то есть евреев — приятелей и родственников Сейви), и он по-прежнему считал это обязанностью выживших представителей человечества. Впрочем, колонисты взяли взаймы боевые костюмы, ракетные ранцы, непробиваемые доспехи плюс энергетическое оружие. Особо крупные экземпляры — те, что трудно было переместить по свободному факсу, — погрузили в шершни, которыми управляли моравеки; в этом и заключалось их личное участие.

Более трёх недель Даэман и его команда размечали и перепроверяли GPS[117] — координаты улиц, площадей и перекрёстков древнего города с точностью до дюйма, составляя карту площадок, удобных для свободного факса и приземления шершней.

Затем подождали до августа, до еврейского праздника под названием Девятое ава. Даэман с добровольцами факсовали в город через десять минут после захода солнца, когда луч особенно ярко горел.

Иерусалим представлял собой совершенно уникальное место, поскольку, если верить показаниям системы обзора и воздушной разведки «Королевы Мэб», был населён как войниксами, так и калибано. В Старом Городе, который и стал нынешней целью вылазки, серые твари наводнили улицы и здания к северу и северо-западу от Храмовой горы, что приблизительно соответствовало древним христианскому и мусульманскому кварталам, а калибано заняли районы к юго-западу от мечети Скалы и мечети Аль-Акса, некогда известные как еврейский и армянский кварталы.

Судя по снимкам (в том числе и радарным) со спутников-шпионов, в Иерусалиме кишело около двадцати тысяч врагов с той и другой стороны.

— Их только сто против одного. — Греоджи презрительно пожал плечами. — Бывало и похуже.

Люди возникли беззвучно, едва поколебав воздух. Даэман и его команда факсовали на узкую площадь перед «Котэлем»… перед Западной стеной. Блёклого света ещё хватало для зрения, но Даэман решил включить ещё и тепловидение с высокочувствительным радаром. По его оценкам, на улицах, на стенах и крышах западнее площади расхаживали, спали, стояли и толпились около пятисот калибано.

За считанные секунды командиры десяти групп доложили о своём прибытии.

— Ведём одиночный огонь, — сказал сын Марины.