Троя

– Ты и в Йиптоне ловил рыбу?

– Не угрей. Порой я пробовал скатов и веретенников, но в океане трудно.

– А мне кажется это не очень трудным, – сказал Шард. – Впрочем, конечно же, надо быть очень хорошим пловцом.

– Да, вы правы.

– Сдается мне, я тебя где-то видел. Тебя ведь зовут Селиос, не так ли? А ты меня помнишь?

– Нет.

– Это было очень давно. Очень. Вернись-ка на пятнадцать, а, может и на все двадцать лет назад. Ну?

Йип опустил глаза на корзину.

– Нет, не припоминаю.

– А знаешь, как меня зовут?

Йип покачал головой и поднялся.

– Мне пора. Надо очистить угрей, пока свежие.

– Давай все же потолкуем еще пару минут, – остановил его Шард и сел на поваленное дерево. – Поставь пока корзину в воду, тогда рыба дольше сохранится.

Селиос засомневался, но все же сделал, как предложил Шард.

– Садись, – пригласил он и указал на песок рядом с деревом. – Отдохни.

Селиос присел нехотя и словно наскоро.

– А где же твой друг Каттерлайн?

Йип махнул головой в сторону лагеря.

– Он там. Мы оба удачно избежали этого пожара.

– Да, вам действительно повезло, – Шард сорвал метелку ковыля и стал помахивать ею перед своим лицом. Йип смотрел на все это невесело и нетерпеливо. – Ведь ты кое-что знаешь, а, Селиос? – вдруг тихо спросил Шард. – И сейчас лжешь мне.

– Что такое? – обиженным голосом ответил йип. – Я никогда вам не врал.

– А вспомни-ка. Ты сказал, что вовсе не умеешь плавать. И Каттерлайн сказал то же самое. Именно поэтому – как вы оба утверждали – вы и не могли помочь, когда Марья тонула в лагуне Венсей.

– Через двадцать лет трудно упомнить такие вещи.

– Но ты-то все помнишь прекрасно! – вспылил Шард и стиснул зубы.

– Да не лгал я, не лгал! – в ответ тоже закричал йип. – Я всегда говорю только правду!

– Но ты сказал мне, что не умеешь плавать и поэтому не мог спасти женщину. Но теперь-то мы с тобой оба знаем, что ты плаваешь прекрасно. И жена моя тоже хорошо плавала. Просто вы с Каттерлайном держали ее под водой до тех пор, пока она не умерла.

– Нет! Нет! Это ложь!

– Кто столкнул ее с лодки – ты или Каттерлайн? И помни: на этот раз я докопаюсь до правды.

– Это Каттерлайн! Каттерлайн! – заныл йип. – Я и не подозревал, что он задумал!

– Так. Значит, ты просто плавал вместе с ним, чтобы поддержать компанию?

– Да-да, именно так.

– Ну вот, а теперь, Селиос, мы и подошли к самому главному вопросу – и ответ на него будет значить для тебя много. Очень много. Все остальные из этого лагеря переберутся в прекрасные дома, но ты отправишься со мной в тюрьму и будешь сидеть в тесной вонючей камере-одиночке, где никогда никого не увидишь и не услышишь. И не сомневайся, так и будет. Если только ты сейчас же не скажешь мне всей правды. И не вставай или я прострелю тебе живот, и тогда будет очень больно. Очень больно. А потом – одиночка и одиночество на всю оставшуюся жизнь.

– А если я скажу правду? – дрожащим голосом спросил йип.

– Наказание будет помягче.

– Тогда я скажу, – понурил он голову.

– Итак, первое: кто дал тебе приказание утопить Марью? Ну, быстро! Правду! И смотреть мне в глаза!

Селиос подозрительно огляделся по сторонам и, стараясь смотреть прямо на Шарда, сказал:

– Это Намур. – При этих словах умп вдруг победно улыбнулся, как всегда улыбаются типичные йипы. – Я сказал ему, что не хочу приносить вреда слабой и беззащитной женщине, но он сказал, что все это чушь и сантименты, что женщина эта – существо из другого мира и жизнь ее стоит не больше жизни какого-нибудь червя. Она явилась сюда незваной, а теперь дышит нашим замечательным воздухом, ест нашу пищу и мутит воду среди наших порядочных людей. Надо уничтожить эту заразу и очистить нашу землю. Каттерлайн сказал мне, что все это очень логично и надо послушаться Намура. Мне ничего не оставалось, как согласиться – и дело было сделано.

Шард долго молча смотрел на йипа. Селиос начал бледнеть.

– Ты сказал мне не все, – прошептал Шард.

– Нет, все! – запротестовал йип. – Что же тут еще скажешь?

– Зачем Намуру потребовалось это дикое убийство?

– Я же объяснил! У него были причины!

– Но ведь ты посчитал их несерьезными.

– Не мне же спорить с Намуром, – пожал плечами Селиос.

– И, значит, честно поверил, что у Намура были причины утопить женщину?

И снова йип пожал плечами.

– Мне неинтересны причины Намура. Я йип из Йиптона – жизнь станции находится вне моего понимания.

– Может быть, Намуру тоже кто-то приказал?

Селиос посмотрел куда-то за реку.

– Это было слишком давно. И больше мне вам нечего сказать.

– Может быть, приказ отдала Смонни?

– Смонни не было.

– Тогда – кто?

– Да если я и знал бы, то теперь не вспомнил.

Шард встал.

– Итак, ты помог мне в меру своих сил?

– Да, это так. И можете полагаться на мои слова! А теперь, значит, все в порядке, я могу вернуться к своим угрям?

– Еще нет. Вы отняли жизнь у человека.

– Да, отняли. Но двадцать лет назад! Сами посудите: она умерла двадцать лет назад и останется мертвой навеки. И что такое теперь эти двадцать лет ее возможной жизни по сравнению с вечностью? Это почти тривиально. И, скажем, перед лицом ста тысяч лет эти двадцать покажутся и вовсе ничем.

Шард подавил вздох.