Троя

И тотчас же поспорили богини,

Считала каждая – она подарка стоит,

По ним – пусть яблоко хоть сгинет,

Но красота других, ведь может и расстроить.

И для решенья щепетильного вопроса

В арбитры Зевса привлекли тот час же,

Однако тот, как будто своим носом,

Почувствовал подвох и был на страже.

С трудом отбившись от богинь и дав им,

В провожатые Гермеса на вершину Иду,

Сказал, что есть пастух, он всеми там любим,

Зовут его Парис,* и тот прекрасен с виду.

Пусть вверят яблоко красивому юнцу,

Он спор их разрешит в мгновенье ока,

Приятно будет и его великому отцу*

Такая честь подобна воле рока.

Был молодой Парис бессмертными сражен,

Представшими пред ним, во всем величье,

Таким вниманьем дам, что был он окружен –

Не каждый день богинь встречаешь лично.

На просьбу их решить известный спор,

Ни слова из него за час так и не вышло,

Тогда совет из трех усилил свой напор,

Шепнув на ухо то, чтоб было ему слышно.

И предложила Гера – жена царя богов,

Земную славу всю и царские богатства,

Пообещала власть и страх любых врагов

Мудрейшая Афина*, полон был коварства

Подарок третий, что сулила Афродита,

Любви богиня, красоты и женского соблазна:

Жену прекрасную подобную ей вида -

И протянул ей плод Парис, на все согласный.

И словно беглецы, спасаясь от погони,

Во гневе страшном оскорбленные богини,

Взметнулись в небо, двух бессмертных кони,

Врезаясь мощной грудью в воздух синий.

А, Афродита с нескрываемым злорадством,

Следя за стартом потерпевших крах соперниц,

Сказала юноше: Ты будешь одарен богатством,

Не каждый муж во сне, имел таких наперсниц.

Но должен подождать, обещанный мной дар,

Ведь те, кого лишил ты первенства и «жизни»

Высоко в небесах в тоске пьют свой нектар,

Желая отомстить виновнику их тризны.

Пройдет не год, не два и я подам свой знак,

Ты должен быть готов принять свою награду,

Сейчас паси быков счастливейший чудак,

Пока могу я дать лишь прибавленье стаду»

IV.Похищение Елены

1.

Прошло немало лет с тех пор, как обещала,

Богиня красоты Париса осчастливить,

Со дня, как яблок дал, его не навещала,

Прекрасную жену, взамен желал он видеть.

Но все ж не перестал надеяться и верить

И как-то раз сама пришла к нему во сне,

Вошла к нему, смеясь, и распахнув все двери:

«Ну, что же, ты Парис, живешь, как на войне

Оденься и встряхнись – настало наше время,

Елена ждет тебя, но ты не сильно злись,

Ведь замужем она, но это не проблема,

Ты только не сиди, а живо соберись.

Олимп сейчас весь пуст, а боги все в гостях,

К окраинам земли, где Океан* течет,

Вмиг вещи, погрузив, умчались второпях

И должен в этот миг ты совершить поход».

2

И вот готов корабль, глядящий грозным взглядом,

Еще не резал волн глазастый остов Ростра,*

Лишь целовал песок на отмели Троады,*

Не знал чужих брегов его характер острый.*

Пурпурный парус жил в тревожном ожиданье,

Сейчас он был без сил нести вперед Монеру*

И ветер для него сплошное наказанье,

Ему ль его не знать, капризную манеру.

Но в дымке потонул лазурный Геллеспонт,*

Пока стоит туман напрасно ждать Борея,

Вот к радости толпы светлеет горизонт

И дуновенье легкое в попутный ветер зреет.

Царь трои, горд давно, своими сыновьями,

Сегодня вместе в путь Париса провожали,

А тот был очень рад и все шутил с друзьями,

Он золотом сиял от шлема до сандалий.

И будто поразить, хотел своим богатством

Спартанского царя и юную царицу,

Никто не посчитал поездку святотатством,

Печальна лишь одна, Парис спросил сестрицу:

«Кассандра,* расскажи, чему ты так не рада

Пророчество твое – ведь Аполлона дар,

Открой же мне сестра, что ждет родного брата,

Какой гнетет тебя, несбывшийся кошмар»?

«Ты прав во мне есть дар, но вряд ли ты поверишь,

Зачем же говорить, коль грош моим словам,

Зачем тебе совет, ведь ты себе лишь веришь,

Ради мечты готов, ходить по головам».

Обескуражен был ответом нелюбезным,

Но продолжал Парис сестру просить:

«Неужто, путь мой будет бесполезным

И как богини дар могу я поносить»?

Но холодно, взглянув на юного Париса,

Ответила в сердцах вдруг Аполлона жрица:

«Уж лучше б избежать, тебе мой брат, сюрприза,

Что случай тебе дал, а лучше – не жениться,

Поскольку приведет все это к страшной бойне,

Данайцев мощный флот я вижу у стен Трои.

В могиле в этот миг гораздо быть спокойней,

Жену ты украдешь – тебя это устроит»?

Разгневанный юнец, встряхнул вдруг зло кудрями:

«Пророчество твое и вправду ненормально,

Да и случись тому, кто справится тут с нами,

Ведь Илиона стен разрушить нереально.

Да и найдется ли, среди ахейцев тот,

Кто с Гектором* готов, на поле боя биться,

До поединка он со страху уж умрет,

Возможно, чтоб такой, мог на земле родиться»?

Хвальбу его услышал старший брат.

Париса, хлопнув по плечу, сказал с усмешкой:

«Хотя признать подобное не рад,

Но был бы я на поле боя только пешкой,

Когда против меня стоял сам Ахиллес,

Сейчас всего лишь мальчик – сын Пелея,

Однако доблестью и силой как Арес* -

В бою такой, врагов не пожалеет».

3

Отплыло судно, берег моря опустел,

Кто провожал, отправились все в город

В ушах Кассандры ветер лишь свистел,

Страданий ком застыл навечно в горле.

В который раз, добиться не смогла,

Не удержала бег слепых событий,

Все предсказала, все произнесла,

Но Аполлон – жестокий небожитель.