Троя. Герои Троянской войны

Сети был одним из немногих во дворце Великого Дома, кто имел право и даже был обязан задавать фараону подобные вопросы: в его обязанности входило всегда знать, где Рамзес находится и чем он занят, а также один он или кого-то принимает. Начальник стражи следил за каждым его шагом, должен был заранее предусмотреть любую возможность опасности и сделать так, чтобы этой опасности не было. При этом его надзор не должен был докучать повелителю, не то это могло плохо обернуться для бдительного надзирателя. Сети исполнял свои обязанности идеально, чему, впрочем, очень помогало расположение, которое питал к нему Рамзес. В последние годы они были почти что дружны, а потому начальник охраны очень часто обходился без обычных церемоний, разумеется, если они были только вдвоем.

— Я жду Панехси, — сказал фараон в ответ на вопрос Сети. — Он, скорее всего, уже во дворце и идет сюда.

— А раз так, то мне следует оставить твой покой…

И начальник охраны сделал шаг к двери, ведущей из комнаты на террасу, чтобы по внешней лестнице спуститься в сад.

И тут Рамзес внезапным движением руки остановил его, а затем крепко сжал своими сильными пальцами его локоть.

— Вот что, Сети, — голос фараона звучал ровно, но во взгляде глубоких темных глаз появилось какое-то странное выражение, которое заставило придворного с особым вниманием слушать его слова. — Вот, что я тебе скажу. Может быть, я становлюсь мнителен, но этот собачий вой что-то меня растревожил. А может, это луна действует… Словом, я хочу, чтобы ты подежурил на террасе, пока я не отправлюсь в спальный покой. Тогда уж выставляй ночные караулы и можешь возвращаться домой. Конечно, ты устал, но я так желаю, а потому потерпи.

— Повинуюсь, о великий!

Игра была очевидной. Рамзес хорошо знал Сети и знал, что тот, в свою очередь, не хуже знает его самого. Начальник охраны не мог поверить, что Великий Дом испугался собачьего воя, равно как он едва ли спутал бы его с воем шакала. Просто ему зачем-то было нужно, чтобы Сети обратил на этот вой внимание и заметил тревогу своего повелителя. И то, что фараон приказал ему дежурить не у дверей, а именно на террасе, хотя внизу, под этой самой террасой, было полно охранников, означало только одно: ему нужно, чтобы Сети услышал его разговор с везиром и чтобы везир не знал о присутствии Сети при их разговоре. Такое случалось впервые, однако ошибиться было невозможно!

Но фараон хотел быть уверенным, что придворный правильно его понял, и проговорил уже ему в спину:

— Панехси получил известия об окончании ливийского похода нашей армии. Интересно будет послушать…

«Куда как интересно!» — подумал Сети.

И тотчас вспомнил, что с докладом о ливийском походе Панехси уже приходил днем. Значит, он пришел на сей раз не с докладом! А если так, то с чем же?

Начальник охраны стал на террасе возле самой стены, так, чтобы его не видно было снизу, из сада, и никак нельзя было заметить из окон, выходящих на террасу. Прислонившись спиной к стене, он стал слушать.

Вначале Рамзес и везир говорили возле двери, ведущей в коридор, и разобрать их слова было почти невозможно, но затем фараон подвел Панехси к окну и, должно быть, сел в кресло, заставив, таким образом, везира оставаться неподалеку от окон и двери на террасу.

— С номархом Нижнего нома Хуфу мне все ясно! — довольно резко проговорил Рамзес. — Неясно, правда, как он успел узнать, что его измена раскрыта. Ведь он узнал об этом, коль скоро покончил с собой, да, Панехси?

— Он мог узнать от своих воинов, что Яхмес, раскрывший его измену, едет с воинами Гектора в Мемфис и понять, что тот все знает и все расскажет. И деваться ему было уже некуда. Панехси говорил, как всегда, очень ровно и неторопливо, но слышно было, что он все же торопится. Ему всего важнее было сказать то, ради чего он пришел в этот вечер во дворец фараона.

— Да, предателю оставался только один выход! — задумчиво произнес Рамзес. — Но как странны эти совпадения — едва открылась измена второго казначея Мерикары, как он вдруг скоропостижно умер. Теперь я думаю, может, он тоже покончил с собой? Хотя он едва ли мог узнать так быстро, что люди, посланные им, чтобы похитить сына амазонки Пентесилеи, потерпели неудачу и что один из них его выдал. Для этого нужно было бы ему иметь уши прямо у меня во дворце. А такого не может быть! Впрочем, все это не так уж важно. С чем ты шел сюда, Панехси? Отчего захотел меня видеть так спешно?

Последовало короткое молчание, потом везир ответил:

— Неужели ты не понимаешь, о Великий Дом, как опасно для тебя то, что Гектор нашел в этом походе своего великого брата, и что оба они вот — вот будут здесь?

— Не понимаю, — голос фараона звучал очень холодно, почти отрешенно. — Почему опасно? Объясни.