Троя. Герои Троянской войны

— Ах ты, сороконожка! Ты решил напугать меня?!

— Только лишь напомнить тебе, Великий Дом, как часто судьба царей бывает изменчива и коварна, — тихо и вкрадчиво, с каким-то особым выражением проговорил Панехси.

Кресло Рамзеса заскрипело: должно быть, он встал.

— Я не нуждаюсь в твоих напоминаниях. Поди прочь, на сегодня мне хватит тебя и твоих нашептываний.

Шаги везира стали удаляться, но вот он остановился, очевидно, уже почти возле двери.

— Но решение нужно принять сейчас, повелитель! — сказал он с той жесткой настойчивостью, которая порой делала его просьбы, обращенные к фараону, если не приказами, то грозными требованиями. — Нужно сейчас решить, доедет ли Ахилл до Мемфиса. Через три дня они будут здесь, а лучше сделать это во время их последнего привала, за пределами города.

Несколько мгновений Рамзес молчал, потом произнес неожиданно ровным, абсолютно безмятежным голосом:

— Делай по своему разумению, Панехси. Будет так, как решат боги, а не ты и не я. Ступай. Я устал. И завтра не приходи ко мне.

Шаги смолкли. И опять внизу, возле террасы, завыл пес. Дико, надрывно, с невыносимой, обреченной тоской.

Глава 16

Сети раздумывал, как ему поступить: показаться ли в комнате, либо просто дождаться, пока Рамзес уйдет в свой спальный покой и тогда, отдав распоряжения страже, поскорее покинуть дворец. То, что он услышал, вызвало в душе начальника охраны смятение — он прекрасно понимал, что фараон не зря устроил так, чтобы он услышал весь этот разговор, зная о его дружеских чувствах по отношению к Гектору. Но чего он от него ждал?

— Эй, Сети, ты не заснул там? Иди сюда!

Голос фараона прозвучал совсем рядом и, резко обернувшись, Сети увидел его тень в дверном проеме.

— Ну и надоел же мне этот Панехси! — почти весело воскликнул Рамзес, когда начальник охраны вошел в комнату. — Как же он любит меня пугать… Дождется ведь, что когда-нибудь я сам его напугаю!

— Я буду рад помочь тебе в этом, о Великий Дом! — проговорил Сети с такой искренней надеждой, что фараон рассмеялся.

— Какую нежную любовь вызывает везир у большинства моих подданных! И, тем не менее, он всемогущ, и ему никто не смеет перечить… Никто не смеет пойти против его воли.

Сети покачал головой.

— Нашлись бы такие, о мой повелитель, очень даже нашлись бы, лишь бы ты показал, что твоя воля не совпадает с волей везира!

Стремительный взгляд, который фараон бросил на царедворца, был пойман на лету и выразил больше, чем произнесенные затем слова:

— Я видел слишком много предателей, Сети. Слишком много.

— Я тебя не предам, — сказал молодой человек, твердо взглянув в глубокие глаза Рамзеса.

— Верю. Я верю, что ты не предашь никого из своих друзей, Сети! — фараон сделал особое ударение на слове «никого». — К сожалению, таких, как ты, мало.

Начальник охраны молчал. Он понимал, что сейчас Рамзес скажет то, ради чего его позвал.

— Ну как бы мне хотелось хотя бы день-два не видеть Панехси! — уже вновь шутливым тоном произнес фараон. — Ну хоть бы спрятаться от него на пару дней, что ли, чтоб он мне не надоедал!

— Разве у нас можно где-то спрятаться? — Сети усмехнулся, но при этом внутренне весь напрягся, отчего-то понимая, что задает, возможно, самый важный вопрос. — Разве такой заметный человек, как ты, о повелитель, мог бы здесь где-то укрыться от того, кто знает все о Египте?

— Ну, только не считай Панехси богом! — воскликнул Рамзес почти гневно. — Если он пока что имеет в наших землях неограниченную власть, забывая и о том, кто здесь хозяин, и о том, что человек смертен, то это не означает, что ему все и обо всем известно! Я думаю, если мне захочется, я от него так спрячусь, что он голову сломает, разыскивая меня. Жаль только, фараону нельзя исчезать надолго!

Сети смотрел на повелителя жадными, вопрошающими глазами.

— И где бы ты спрятался, о Великий Дом?

Рамзес вновь рассмеялся, и на этот раз в его смехе послышалось облегчение — он понял, что Сети сделает то, на что он рассчитывал, затевая с ним этот разговор.

— Тебе ведь случалось сопровождать меня на охоту два года назад, когда мы пересекали Средний ном по ту сторону Хапи и добрались до границы пустыни? — спросил фараон.

— Конечно, я был с тобой, как и всегда до того, — ответил Сети.

— Не всегда, а лишь с тех пор, как ты — начальник моей охраны… И, если ты помнишь, там пустыня отодвинулась далеко от реки. Плодородная земля, рощи и луга тянутся на два дня пути. И там есть цепь холмов, а вдоль них… Помнишь, что там, да, Сети?

— Там лежит один из древнейших городов мертвых — он весь в руинах.

— Да, да. И гробницы там примыкают вплотную к скалам. Помнишь?

— Конечно помню, великий! — голос Сети вдруг чуть заметно задрожал.

Фараон вновь сел в свое кресло и взял со стоявшего рядом столика чашу с пивом. Он обожал пить его именно на ночь.