Троя. Герои Троянской войны

Она опомнилась, уже выходя из воды, увязая в склизком иле, и остановилась среди ивовых кустов, распластавшихся над водой. Где-то, за завесой прозрачных ветвей, пронзительно верещали обезьяны, испуганные плеском воды и низким полетом грифа над их царством.

— Лона! Лона… У тебя на ноге ковь течет!

Они сидели в траве, и Патрокл осторожно трогал пальчиком рану, оставленную дротиком карлика на правой лодыжке Авлоны.

— Боит? Да? — голос мальчика был ласков и тревожен.

Авлона обняла его и огляделась, почти не чувствуя секиры в стиснутых до белизны пальцах. Кажется, кругом было спокойно. Пока спокойно. Они были одни среди чужого дикого леса.

— Не болит, Патрокл, честно, не болит. Я сейчас перевяжу ее… И какой же ты молодец!

— А где папа и мама? — решительно спросил ребенок.

— Они к нам скоро придут. Или мы сами найдем их.

Авлона сказала и поняла, что почему-то в это верит. То есть почти знает, что так и будет. Только у нее кружилась голова, и надо было как-то с этим справиться.

Глава 12

Заводь, в которую упали дети, была отделена от реки илистым плесом. Ее берега также заросли ивняком и камышами, а кругом, плотно обступая воду, стояли мощные высоченные деревья, как везде в этих лесах, оплетенные густыми лианами.

Лес шумел сотнями всевозможных звуков, многие из которых Авлона уже научилась узнавать. Вслед за обезьянами подали голос птицы, древесные лягушки заверещали на все лады.

За лесом вставало солнце, и вот уже струи его света прорвались сквозь зеленую завесу, рассеяли утренний полусумрак, и вода засверкала, как гигантское лезвие, и над нею замелькали, заметались, изумрудно блестя, громадные, как птицы, стрекозы.

Авлона и Патрокл сидели посреди плеса, на илистой влажной земле. Это было опасно: плес почти вровень с водой, а в этой реке наверняка водились крокодилы.

— Идем! — Авлона поднялась, чувствуя, что ее шатает, и пытаясь подавить головокружение.

Ее левая кисть все еще почти ничего не ощущала, и девочке пришлось приложить усилие, чтобы взять малыша за руку. Она стала вспоминать, с какой стороны была полоска рассвета, когда они летели, чтобы определить направление, куда нужно идти. Девочка твердо решила вернуться к горному кряжу. До пещеры добираться сутки, а это значит, что одним им туда идти нельзя — ночью снова могут напасть карлики. И Авлона задумала, дойдя до первых утесов, где лес уже отступал и заросли становились ниже и реже, остановиться там и развести костер, чтобы мужчины и Пентесилея, выбравшись из пещеры, нашли их по дыму этого костра, а ночью увидели огонь.

— Наверное, они уже вышли оттуда… Конечно, вышли, — убеждала она себя. — Они могут подумать, что мы погибли. Значит надо поскорее дойти до гор!

Девочка привыкла, летая на орлах, определять расстояние и сопоставлять время полета со временем пешего перехода. Правда, на этот раз от сильного напряжения и волнения она была не очень внимательна и плохо запомнила их путь. Но все же прикидывала, что, если им удастся пройти лес по прямой, то после полудня они выйдут к горам.

— Мы идем к папе с мамой? — спросил мальчик, шлепая по мокрому илу и норовя идти рядом с Авлоной, шаг в шаг.

— Да, мы идем к ним, — ответила она как можно тверже.

Заросли за речным берегом казались непроходимыми, и амазонка уже готова была прорубаться сквозь них, используя свою секиру, однако от берега начиналась звериная тропа. Лианы и ветви кустов низко опускались над ней, но Авлоне этот коридор оказался как раз по росту, а Патрокл был еще ниже.

«Опасно идти по тропе, — подумала девочка. — Здесь звери ходят на водопой. Правда, ночь прошла, а днем редкий зверь отправится к реке. И потом, крупного зверя я обязательно услышу или почувствую по дрожанию земли. Если что, мы успеем свернуть или взобраться по лианам на дерево!»

Прошедшая ночь убедила маленькую амазонку в отваге Патрокла. Он не только не проявил испуга во время нападения карликов, но и сам сумел отбиться от одного из них — во всяком случае, уродцу как следует попало. И сейчас мальчик и не думал ныть — он был готов к новому трудному пути. В нем текла кровь сразу двух великих героев, и его душа не ведала страха. Но все же ему было только два с половиной года, и он пока что не мог долго ходить, не испытывая усталости. Примерно через час ножки мальчика стали заплетаться. Он, как и Авлона, был обут в кожаные чулки, но сандалий поверх них не носил — во время долгих переходов взрослые несли его на себе, и у него не было надобности в сандалиях: на стоянках, там, где земля была мягкой и в траве не могли прятаться змеи, он бегал просто босиком. Сейчас же чулки без твердой подошвы оказались неудобны: вот уже несколько раз малыш споткнулся, наступив на что-то твердое и, видимо, причинив себе боль. Он не жаловался, только кусал губки и все чаще шмыгал носом.

Авлона это видела. Что делать? Взять его на плечи? Свод тропы для этого слишком низок, ветви и лианы станут задевать ребенка, мешать им идти. Подхватить в охапку? Но в этом случае у нее будут заняты руки, и она не сумеет защищаться, если на них внезапно кто-то нападет…

Девочка остановилась.