Троя. Герои Троянской войны

Теперь было видно, что разделяющая бухту надвое коса — не что иное, как искусственная насыпь, состоящая из крупных камней, связанных песчаным раствором и укрепленная вбитыми в дно мощными смолеными бревнами. Было заметно, что недавно края насыпи подновили, заменив выпавшие камни новыми, очистив бревна от ракушек и водорослей. В конце насыпи был устроен клинообразный каменный волнорез, а над ним поднималась на шестьдесят локтей вверх узкая башня с верхней площадкой, укрытой навесом. Башня была новенькая, ее стены краснели недавно обожженными кирпичами, а кровля навеса сверкала огнем — она была медная, и медь не успела потемнеть. В том, что это маяк, не могло быть сомнений.

Ближе к берегу, вдоль насыпи и у береговой черты, стояло не меньше двух десятков кораблей. Однако вблизи стало видно, что лишь пять из них снабжены парусами и веслами — остальные были более или менее недостроены. Два корабельных остова, подобно ребрам гигантских рыб, топорщились на берегу.

По насыпи и по берегу двигались человеческие фигуры. Их было не менее полутора сотен. Одетые большей частью в короткие туники или в набедренные повязки, эти люди были заняты работой — видно было, как они хлопочут возле недостроенных кораблей: кто подносил доски, кто набивал медные листы на носовые выступы, кто смолил борта, кто тащил ведра с дымящейся смолой.

Впрочем, по мере того, как египетский корабль приближался, некоторые отвлекались от работы и принимались рассматривать гостей, видимо обсуждая, кто это плывет к их берегу, и чего ради… Однако ни особого волнения, ни, тем более, смятения заметно не было — многие занимались своим делом, лишь чаще обычного бросая взгляды на море.

— Пристаем? — крикнул кормчий египетского корабля.

— Да! — отозвался Сети. — Правь на маяк и во-он в то свободное пространство возле причала. Далеко в глубь бухты заходить не будем.

Когда до волнореза оставалось не более сотни локтей, Сети заметил на фоне кирпичной башни маяка фигуру человека, подошедшего сюда с берега и явно здесь распоряжавшегося. По его знаку двое людей побежали по насыпи к берегу, еще двое или трое взобрались с недостроенных кораблей на волнорез и стали позади начальника. Сам он был одет не так просто, как остальные — на нем был темный, до колен, хитон, подхваченный поясом, на ногах — сандалии с высокой шнуровкой. Он стоял, спокойно скрестив руки, и смотрел на приближающийся корабль.

— Мы плывем к вам с миром! — крикнул Сети на критском наречии, которое стал учить не так давно и знал плохо. Однако, он был уверен, что его едва ли поймут, заговори он по-египетски или по-финикийски.

— Если с миром, то мы вам рады! — крикнул человек, делая еще шаг вперед, к самой кромке насыпи. — А к кому, к нам? Вы знаете, куда пристаете?

— Если нас не обманули звезды и карты наших мореходов, то это берега Троады, и наш корабль вошел сейчас в Троянскую бухту, — ответил Сети. — Я не ошибаюсь?

— Не ошибаешься. Корабль у вас египетский. Вы из Египта?

— Да. Можно ли нам пристать?

Человек в хитоне пожал плечами.

— Смешно было бы сказать «нет»! Приставайте скорее, не то я уже устал орать во всю глотку.

Судно развернулось левым бортом к причалу, и гребцы с этого борта дружно подняли весла[43]. Теперь египтяне оказались совсем близко от причала, и Сети смог рассмотреть как следует того, с кем говорил. Это был мужчина лет сорока пяти, коренастый, но не тяжелый, на вид не могучий, но довольно крепкий и мускулистый. У него было необычайно интересное лицо: живое и подвижное, насмешливое, умное, оно казалось бы веселым, не будь при этом глубокие темные глаза такими задумчивыми. Правильность этого лица портил длинный кривой шрам — он шел сверху вниз, от конца правой брови, через правую щеку, почти до подбородка. Мужчина был гладко выбрит, а каштановые вьющиеся волосы острижены по плечи и подхвачены широкой полосой мягкой кожи.

— Ну, так кто же вы, и что нужно вам на этом берегу? — спросил он, когда борт корабля коснулся причала, и Сети со своим помощником и рабом-нубийцем ловко спрыгнули на насыпь.

— Меня зовут Сети, я начальник охраны фараона Рамзеса Третьего, великого повелителя Двух царств, — ответил царедворец учтиво. — Великий Дом освободил меня на время от моей обычной службы, чтобы я выполнил его поручение. Я назвал себя. Назовись и ты, троянец, и ответь, существует ли город Троя, недавно разрушенный войной, и смогу ли я говорить с царем Трои?