Троя. Герои Троянской войны

Однако Цирцея напрасно решила, что она в безопасности. Дальнейшее произошло с той же стремительностью, как и роковой поворот плиты-ловушки. Ахилл, до того еще пытавшийся, обрывая ногти, просунуть пальцы в щели меж плитами, вскочил с колен и, испустив страшный, совершенно не человеческий вопль, пятью прыжками достиг решетки. Гектор и Одиссей вжались в стену, видя его безумные глаза и понимая, что он сейчас ничего не видит, кроме беснующейся в диком восторге Цирцеи. Ахилл не ударился, как можно было ожидать, о железную решетку — он с разбега ухватился обеими руками за ее прутья и, с тем же чудовищным криком, рванул… Каменный свод содрогнулся, вниз дождем посыпались камни, и вырванная из гнезд решетка с погнутыми прутьями оказалась в руках троянского богатыря.

Цирцея, мгновенно опомнившись, отпрянула, пытаясь скрыться за громадой камня-быка, но было поздно. Ахилл запустил тяжеленную решетку вслед колдунье, словно простой метательный диск. Раздался короткий отчаянный визг, и Цирцея забилась под искореженным железом, раздавленная им, будто муха.

Глава 6

Подбежав к волшебнице, герои увидели, что она еще жива, но, скорее всего, вот-вот испустит дух. Ее ноги, бедра и грудь были придавлены и, судя по всему, переломаны. Она с воем корчилась под тяжелой решеткой, и на глазах остолбеневших людей с нею происходило превращение, настолько страшное и отвратительное, что даже закаленные множеством испытаний мужчины задрожали от ужаса. В считанные мгновения молодость и красота Цирцеи исчезли. Гладкая нежная кожа ее лица, плеч и рук потемнела, увяла, сморщилась, стала сухой и желтой, покрытой буграми и морщинами, как кожа ящерицы. Глаза обрели мерзкий желтый цвет, поблекли и провалились в синеватые, окруженные складками ямы. Раскрытый в крике рот стал беззубым и тоже как будто провалился, волосы исчезли, обнажив лысый морщинистый череп. Красавица Цирцея стала похожа на мумии, которые братьям Приамидам доводилось видеть в Египте, только эта страшная мумия еще жила, извиваясь под тяжестью железной решетки, воя и выкрикивая какие-то несвязные проклятия.

Ахилл, нагнувшись, поднял искореженную решетку и отшвырнул с такой силой, что она влетела обратно в темный подземный коридор.

— Говори, тварь, как поднять плиту?! — крикнул герой. — Как открыть подземелье, куда упала моя жена? Ну?!

— Ты его не откроешь! — прохрипела беззубым ртом колдунья. — Ты меня убил, проклятый, но и вы сдохнете… Все, все сдохнете здесь!

— Раньше нас сдохнешь ты, старуха! — голос Ахилла был так же страшен, как в тот миг, когда он испустил свой дикий вопль. — Но у тебя еще есть полчаса жизни, и я сделаю так, что ты и в Тартаре будешь вечно помнить эти полчаса. Я выдерну твои ноги и руки, раздавлю каждый твой позвонок! Или говори, как попасть в подземелье, или, клянусь, я впервые в жизни буду убивать медленно! Говори!

— Туда можно попасть! — колдунья чуть привстала и левой рукой указала на громадный камень посреди пещеры. — Раз ты выломал решетку, то, возможно, сумеешь сделать и это… Вход в подземную пещеру под этим камнем. Подними его и, быть может, найдешь свою жену… Или то, что от нее осталось!

Ахилл не стал медлить. Отчаяние утроило его силы, и он, бросившись к огромному валуну, ухватился за него в том месте, где был выступ, похожий на бычью голову.

— Гектор, Одиссей, помогите! — закричал он. — Камень подается! Помогите мне!

Действительно, от рывка неимоверной силы темный валун пришел в движение, его край приподнялся, отрываясь от земли. И в тот же миг из образовавшейся щели с жутким шипением вырвались белые, плотные струи и устремились вверх. Ахиллу, продолжавшему с чудовищным напряжением толкать камень, вдруг показалось, что некая сила толкает глыбу снизу, и сила эта не меньше его собственной.

— Стой! — отчаянно закричал Гектор, до которого вдруг дошло, что происходит, — Ахилл, стой! Это не вход в пещеру! Это…

Он не успел договорить. Свист и шипение, став оглушительными, оборвались звуком, подобным удару грома. Каменный валун вздыбился, будто спящий бык вскочил на ноги, затем отлетел в сторону. Столб горячего пара ударил в свод пещеры, и затем вверх рванулся фонтан камней. Пещеру наполнил запах серы.

Толчок вставшего на дыбы валуна отшвырнул Ахилла к стене, и это спасло ему жизнь — пар был раскален, как в печи, камни, летевшие из открывшейся в полу пещеры дыры, тоже были горячее, чем незатухшие угли, и окажись герой на пути страшного фонтана, то был бы мгновенно убит. Удар оглушил Ахилла, он упал, и тут же Гектор, рискуя попасть под раскаленные камни, подбежал к брату и подхватил его на руки. В это время волна горячего пара накрыла визжащую в злобном восторге Цирцею, и ее вопли тут же умолкли.

— Огнедышащая гора! — выдохнул Гектор, вместе с Одиссеем вбегая обратно в коридор. — Проклятая ведьма хотела, чтобы мы все сварились живьем… Мне бы, ослу, сообразить сразу, что неспроста на такой каменистой земле растет виноград![57]

— Пусти, брат! — опомнившись, Ахилл вырвался из железных рук Гектора. — О боги, что я наделал!