Троя. Герои Троянской войны

Надо сказать, что вожак дельфиньей стаи и не стал уходить далеко в глубину, скорее всего, потому, что вовсе не догадывался о том, что его нежданный противник не умеет дышать под водой. Он пробкой вылетел наружу, вновь высоко подскочил, упал, перевернулся и хотел завертеться на месте, чтобы таким образом постараться скинуть непрошеную всадницу. Но этого Пентесилея не позволила ему. Плотно стянув ремень на толстом загривке «морского коня», она перегнулась и сделала то, что делают со слишком упрямой лошадью: набросила на глаза животного кусок ткани. То была полоса ее туники, которую молодая женщина заранее оторвала и намотала на руку, а теперь стремительно развернула и накинула так ловко, что тряпка закрыла оба глаза дельфина. Самым трудным было ее закрепить — затянуть ее можно было лишь на утином носу дельфина, но глаза находились куда дальше. Пришлось держать тряпицу согнутой рукой, а для этого почти лечь на спину «коня». Вздумай он теперь подпрыгнуть или нырнуть, всадница почти наверняка не смогла бы удержаться. Однако дельфин замер в воде, лишь мотая головой из стороны в сторону, затем резко дернулся и помчался вперед, полагаясь теперь на быстроту бегства и, видимо, плохо понимая, что нельзя убежать от того, кто сидит на твоей спине. Впрочем, так же поступают олень или кабан, на спину которым вскакивает пантера — они мчатся со страшным всадником на спине, пока не падают мертвыми.

Благодаря ловкости Пентесилеи, с помощью ременного поводка в последний момент развернувшей голову зверя в нужную сторону, дельфин помчался как раз к далекому кораблю, пересекая направление его движения.

Повязка вскоре соскользнула с глаз «морского коня» — Пентесилея не могла удерживаться при такой большой скорости, оставаясь в согнутом положении. Однако «конь» продолжал мчаться по прямой — теперь он был одержим только страхом и желанием избавиться от своей ноши.

Корабль становился все ближе. Амазонка уже различала его высокие стройные борта и отверстия для весел, видела, как эти весла взмахивают и вспенивают воду у бортов. Это был ахейский корабль, и она понимала, что, скорее всего это корабль Неоптолема.

Судно, на парусах и веслах, шло быстро, но все же не с такой скоростью, с какой мчался обезумевший от ужаса дельфин.

Оставалось преодолеть еще три-четыре стадия, когда вдруг «морской конь» — возможно, почувствовав, что всадница стала уставать, решил вновь сделать попытку вырваться. Он внезапно высоко подскочил из воды и на лету перевернулся. Пентесилея усидела во время прыжка, однако при ударе о воду немного съехала вбок, и, чтобы выровнять равновесие, ей пришлось резко вытянуть вперед ноги. И тут же, извернувшись, дельфин ухватил ее левую лодыжку своими острыми, как иглы, зубами. Боль была пронзительной и резкой. Пентесилея выпустила ременную петлю, изогнулась, достала до рукояти ножа. Она любила дельфинов почти так же, как лошадей, и ей не хотелось убивать «морского коня», хотя сейчас тот мог убить ее, а от нее слишком много зависело. Удар ножом в основание верхнего плавника не был смертельным, однако зверь тотчас разжал челюсти. Еще один укол в щеку ниже глаза заставил его отпрянуть, и он уже не думал о новом нападении.

Пентесилея посмотрела в сторону корабля. Тот был близко, очень близко. И, самое главное, ее увидели оттуда! Скорее всего, с корабля заметили выпрыгнувшего из воды огромного дельфина и разглядели фигуру всадницы на нем. Амазонка видела, как сгрудились у правого борта несколько человек, видела, что гребцы оставили весла и привстали со своих мест. Многие указывали на нее, издали долетали изумленные возгласы.

— О боги, они, возможно, думают, что я — нереида или морская нимфа! — прошептала молодая женщина. — Если так, они побоятся приблизиться ко мне…

Она подняла руку, взмахнула ею над водой.

— Помогите! — крикнула она изо всех сил. — Помогите!

Впервые в жизни Пентесилея звала на помощь.

— Помогите! На корабле! Неоптолем!

Она плыла к темному силуэту корабля изо всех сил, из последних сил, ощущая, как немеет левая нога — зубы дельфина нанесли ей серьезные раны.

— Неоптолем!!!

— Я здесь, Пентесилея! Здесь!

Весла гребцов ударили по воде, парус вновь развернулся, и корабль рванулся навстречу плывущей.

— Скорее, скорее! — кричал гребцам стоящий на носу человек, и теперь амазонка уже ясно различала его лицо, прекрасное лицо юноши, так похожего на ее мужа.

— Он жив! — прохрипела женщина, подтянувшись на протянутом ей весле и уже на последнем дыхании переваливаясь через борт. — Ахилл жив, Неоптолем. И Гектор… Мы все. Туда плывите! Скорее…

Меньше, чем через час, корабль достиг поплавка, и всех троих подняли на борт.

* * *

— В этом романе соединилась половина всех исторических преданий! — задумчиво проговорил Михаил, когда профессор умолк и потянулся за давно остывшей чашкой. — Тут еще и миф об Атлантиде!

— Историку стыдно так говорить, — заметил Каверин. — Атлантида не миф, это признают теперь даже самые скептически настроенные ученые. Другое дело, где она была и от чего погибла…