Троя. Герои Троянской войны

В бухточке, где прежде стояли его корабли, были теперь только рыбачьи лодки. Они лежали на берегу кверху днищами, их всегда так оставляли, чтобы внезапный сильный шторм не утащил легкие суденышки в море. Трех кораблей не было, но по некоторым признакам Гелен понял, что, по крайней мере, не все они ушли далеко в море: у выхода из бухты, там, где прибой все еще ревел и белая пена взлетала в рост человека, громоздились обломки кормы, и чуть дальше застряла в камнях сломанная мачта с обрывками паруса. На берегу, меж камней, чайки и бакланы суетились возле каких-то темных пятен, резко вскрикивая, вступая в драку из-за добычи, то разлетаясь, то вновь собираясь к ней. Гелен не стал подходить и смотреть, он знал, что это тела его бывших стражников — или тех, кого убили, чтобы не брать с собой в плаванье, или тех, кто оказался на разбившемся корабле. Тел всего несколько — остальные наверняка утащил шторм. Скольким удалось уплыть? Сколько уже лежат на дне, неподалеку отсюда? Какое ему дело? Все, что было связано с этими людьми, можно позабыть. Нужно позабыть. Это прошлое.

Набрав выброшенных на берег раковин (как хорошо, что чайкам не до них — вон, сколько добычи!), Гелен разбил десятка два устриц и проглотил, запивая водой из бутыли. Потом опомнился: воды не так много, не идти же за ней назад. А впрочем, отчего не идти? Ночью его никто не заметит. Однако ночью он и сам может не найти родника.

Солнце опустилось в густо-кровавые облака. Шторм почти совсем утих, но сделалось еще прохладнее. Гелен с досадой подумал, что можно было взять и два плаща, кто бы заметил, что на одиноком путнике болтается лишний плащ? Да он по дороге никого и не встретил — он же шел тропами, по которым редко кто ходит…

Беглец съел еще несколько устриц, набрал подсохших за день водорослей, соорудил жиденькую подстилку и лег, забившись меж двух высоких валунов, недалеко от воды. Мелькнула мысль, что можно забраться под одну из лодок — там и теплее, и ветер не достанет. Но испугался: а если утром придет хозяин и перевернет лодку? Знает он его в лицо или нет, все равно, нельзя, чтобы его здесь видели. Меж камней его никто не заметит, никто и не полезет сюда.

Он уснул незаметно для себя, и долго-долго во сне плыл куда-то по темной, озаренной лишь минувшим кровавым закатом воде, теряя силы, чувствуя, что руки и ноги немеют, лихорадочно пытаясь нащупать ногой дно и понимая, что дна нет, и берега нет вблизи. Потом что-то ткнуло его в бок, и он, с трудом повернув онемевшую шею, увидел рядом, в воде, тупое рыло и оскаленный рот акулы. В боку, слева, возникла острая, резкая боль.

Беглец вскрикнул и проснулся. Рассвет давно поднялся над подернувшимся туманом морем. Было очень холодно — тело точно окаменело от холода, но хоть и каменное, все равно болело.

Некоторое время Гелен растирал себе руки и ноги, возвращая им чувствительность, но боль не проходила.

Он дотянулся до бутыли и обнаружил, что во сне, вероятно, открывал ее и плохо заткнул пробку — остатки воды вылились. Надо идти к роднику, но как идти, когда так больно? Боль с левой стороны груди сделалась нестерпимой, он пытался и не мог вздохнуть, воздух не проходил через горло. Хриплый крик, крик смертельного страха вырвался у него против воли, он отчаянным усилием попытался подняться, сделал несколько шагов, и тут же с новым криком упал на спину, ударился затылком о камень и потерял сознание.

Он открыл глаза и почти ничего не увидел. В глазах стоял густой кровавый туман.

— Я не знаю, что с ним, — говорил совсем рядом низкий мужской голос. — Сердце бьется, но очень неровно. Так бывает, если в сердце рана, но на нем ран нет. Вообще ни одной.

Голос был знаком, и память подсказала, что это голос Ахилла. Но отчего он говорит так спокойно? И неужели говорит о нем?

— А ты хорошо смотрел, брат? Хотя не заметить рану в сердце едва ли возможно.

Туман рассеялся, и Гелен увидел прямо над собой лицо Гектора. Как он мало изменился!

— Ничего не понимаю, — проговорил Гектор, выпрямляясь и обводя глазами стоящих вокруг людей. — Где его нашли?

— Да в соседней бухточке, где разбились разбойничьи корабли, — ответил за всех Троил (его Гелен не узнал бы, если бы не сходство со старшими братьями). — Только вчера днем его там не было, поселяне убрали все тела. Вечером прибоем принесло еще несколько трупов, за ними пришли и тогда обнаружили его. Но он не из моря выплыл, на нем даже одежда сухая… Зачем ты приказал его сюда тащить? Можно было прямо там и утопить.

Гектор бросил на юношу взгляд, от которого тот вспыхнул до самой шеи.

— Это сын нашего отца, — спокойно сказал царь Трои. — И без суда он не умрет. А пока он без памяти, какой может быть суд? — Я уже не без памяти, — хрипло проговорил Гелен, удивляясь слабости своего голоса, и тому, что он, тем не менее, не дрогнул. — Кажется, все прошло. Так что, суди, брат. Чем быстрее, тем лучше.