Троя. Грозовой щит

– Слишком молод. Мы будем держаться тебя. Похоже, старая женщина чуть не падает с лошади.

– Больные колени, – сказал великан.

Скорпиос пришпорил коня и поскакал к ней. Банокл и Джустинос последовали за ним. Юноша спешился и придержал поводья, пока Мирина перекинула правую ногу через спину кобылы.

– Лошадь Энниона – доброе животное, – сказал ей Скорпиос. – Она не испугается и не сбросит тебя. Так коленям легче?

– Да, – кивнула ему старая няня, устроив Обаса поудобней. – Спасибо. Ты милый мальчик.

Полуденное солнце ярко светило, но в горах дул холодный ветер. Равнины были широкими и открытыми, мягко поднимались и опускались лесистые холмы и овраги. Высоко вверху Банокл увидел стаю гусей, которая направлялась на север, к далекому озеру. Ему всегда нравились гуси – особенно зажаренные в собственном жире. У него свело желудок от голода.

Темноволосый сын Реса Перикл поравнялся с ним на лошади Керио, когда они подъехали к небольшому лесочку. Банокл посмотрел на парня. Его светлая туника была расшита по краям золотой нитью, на поясе было больше золота, чем великан мог заработать за год.

– Нам нужно найти тебе меч, – сказал Банокл, – или, может быть, длинный кинжал.

– Зачем? Я не смогу победить вооруженного врага.

– Наверное, нет, – согласился великан, – но ты бы мог отрезать ему яйца, пока он будет убивать тебя.

Перикл усмехнулся. Улыбка сделала его еще моложе и ранимей.

– Я сожалею о твоем отце, – вздохнул Банокл. – Люди говорят, что он был великим человеком.

Улыбка мальчика потухла.

– Что мы будем делать в Трое? – спросил он.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Будут ли там мне рады? У меня нет земли, нет армии и состояния.

Великан пожал плечами.

– Как и у меня. Может, ты выучишься на кузнеца. Мне всегда хотелось этим заниматься, когда я был молодым. Размягчать металл и бить по нему.

– Только не это, – покачал головой мальчик. – Они все становятся калеками. Мой отец говорил, что от расплавленной руды воздух становится плохим. У всех кузнецов немеют пальцы на ногах и руках.

– Ты прав, – согласился Банокл. – Никогда по-настоящему об этом не думал. Плохой воздух? Я об этом не слышал.

Перикл наклонился к нему.

– У нас есть глубокие пещеры в горах, где порой воздух на самом деле плохой. Люди устраиваются в них на ночь, а потом просто умирают. Когда я был маленьким, несколько путешественников нашли себе убежище в одной из таких пещер. Пятеро мужчин и несколько женщин. Прохожий обнаружил их всех мертвыми и побежал в ближайшую деревню, чтобы предупредить старейшин. Они вернулись в пещеру, но была ночь, и у них в руках были факелы. Старейшина вошел в пещеру, раздался звук, похожий на гром, и какая-то вспышка. Его выбросило из пещеры, у него были опалены брови и борода.

– Он умер? – спросил Банокл.

– Вряд ли. После этого никто не приближался к этим пещерам. Говорят, что там живет огнедышащее чудовище.

– Может, ему нравится плохой воздух, – предположил великан.

Перикл вздохнул.

– На что похожа Троя?

– Большой город.

– Ты живешь во дворце?

– Нет. Я жил однажды. Немного. У меня с моей женой, Рыжей, есть дом.

– У вас есть дети?

– Нет.

– Может, мы с Обасом останемся с тобой. Мирина могла бы готовить.

– Это звучит неплохо, – сказал Банокл. – Рыжая – удивительная женщина, но еда, которую она готовит, напоминает козлиный помет. Кроме пирогов, но их она берет у знакомого булочника. Но, думаю, Гектор предоставит вам комнаты во дворце. Ты встречался с ним?

Перикл кивнул.

– Он очень нравится моему отцу. – Мальчик опустил голову. – Вернее, нравился. – Выражение его лица стало суровым. – Однажды я вернусь с армией и убью всех идоноев. От них ничего не останется. Даже воспоминаний.

– Всегда хорошо иметь план, – кивнул великан.

– А у тебя какой план? Банокл улыбнулся.

– Вернуться домой, прижаться к Рыжей, положить голову на подушку и проспать несколько дней. После этого, конечно, напиться.

Перикл улыбнулся.

– Я напился однажды. Я пробрался в комнату отца и выпил чашу вина, не разбавленного водой. Это было ужасно. Комната закружилась, и я упал. Потом меня вырвало. Мне было плохо несколько дней.

– Тебе нужно тренироваться, – посоветовал ему великан. – Скоро ты обнаружишь и приятные моменты. Так говорил мой отец. Все проблемы отступают, тревоги отходят на второй план, и мир просто кажется… кажется счастливым.

– А что потом?

– Потом комната кружится, тебя тошнит и тебе плохо несколько дней.

Перикл засмеялся.

– Я никогда больше не буду пить вино. Даже от мысли об этом у меня сводит желудок.

Они ехали в молчании некоторое время, затем Перикл сказал:

– Ты, кажется, разозлился, когда разговаривал с военачальником на перевале. Почему?

– Он был моим собратом по мечу. Но когда я предложил ему помочь защитить перевал, он отказался.

– Наверное, он не хотел, чтобы ты умер вместе с ним. Я говорил с несколькими киконами. Один из них служил во дворце. Он сказал, что они собираются сражаться до самой смерти.

Банокл покачал головой.

– У Каллиадеса есть план. Он перехитрит врага. Он так всегда делает.

– Хорошо бы, – вздохнул Перикл.