Троя. Грозовой щит

– Было бы неплохо выпить немного вина, – пробормотал он. Каллиадес помог ему добраться до их маленького лагеря среди камней. Банокл со стоном лег у затухающего костра. Пришла Пирия и принесла ведро морской воды и тряпку. Она нежно смыла кровь с его лица. Потом девушка достала из ведра плоский камень и осторожно положила его на распухший глаз великана. Он был удивительно холодным, и Банокл вздохнул.

Ее пальцы легко убрали светлые волосы с его лба.

– Тебе нужно отдохнуть, – сказала девушка ему. – Тебя ужасно избили.

– Но я победил, – возразил он.

– Ты храбрый боец, Банокл.

– Я думаю… мне нужно немного поспать, – пробормотал микенец.

И его поглотила тьма.

Глава 11 Возвращение из мертвых

Каллиадес посмотрел на побитого, покрытого синяками воина, затем перевел взгляд туда, где Леукон пришел в сознание и теперь разговаривал с Одиссеем. Вокруг костра «Пенелопы» собрались местные шлюхи, которые сидели теперь вместе с моряками. С берега доносился смех. Пирия оставила Банокла и села рядом с молодым микенцем.

– Я видела много кулачных боев, – тихо сказала она. – Но никогда не видела, чтобы кого-нибудь так избили, а он остался стоять на ногах.

Каллиадес кивнул.

– Он не понимает, как его избили. Это было очень мило с твоей стороны, что ты омыла его раны. Я думал, он тебе не нравится.

– Он не может не нравиться, – неохотно призналась девушка. Каллиадес посмотрел на нее и улыбнулся.

– Ты не похожа на Пирию, которую я знаю.

– А какая это Пирия? – резко спросила она.

– Прекрасная и храбрая, – ответил молодой воин. – По правде говоря, ты в чем-то похожа на Банокла. Вы обладаете огромной храбростью. К тому же вы действуете очень стремительно и опрометчиво – хотя и по разным причинам. Банокл не думает дальше следующего обеда, битвы или женщины. А тобой движет что-то другое.

– Ты многое замечаешь, Каллиадес. Ты такой же внимательный, когда смотришь на собственное отражение?

– Сомневаюсь, – признался он. – Большинство людей оправдывают свои слабости и преувеличивают достоинства. Я ничем от них не отличаюсь.

– Наверное, да. Ты поставил меч, которым дорожил, хотя не верил, что Банокл может победить. Ты сделал это, чтобы поддержать его, потому что знал: иначе, возможно, пошатнется его уверенность в себе.

– Да, я дорожу мечом Аргуриоса, но это просто меч. А Банокл – мой друг. Во всем мире нет столько золота, чтобы купить дружбу.

– А что еще невозможно купить? – спросила его девушка. Он подумал над ее вопросом, глядя на темное море.

– Ничего по-настоящему ценного нельзя купить, – сказал, наконец, молодой воин. – Любовь, дружбу, честь, уважение, доблесть. Все это нужно заслужить.

– Кстати, о чести: я вижу, что Идоменей еще не отдал тебе свои доспехи.

– Нет, не отдал, – признался Каллиадес, чувствуя как растет его гнев. Зачем такому богатому человеку, как Идоменей, пытаться обмануть простого воина?

Они сидели молча какое-то время, затем она взяла плащ и пошла к костру, чтобы добавить последние дрова. Каллиадес наблюдал, как девушка потянулась, закинув руки за голову.

Время шло, но он не устал. Боец Леукон сидел один вдалеке от других моряков. Каллиадес встал и подошел к нему.

– Что ты хочешь? – спросил его гребец, когда молодой воин сел рядом с ним на плоский камень. – Пришел позлорадствовать?

– Почему я должен злорадствовать? – удивился микенец. – Ты с легкостью побеждал, а потом просто решил полежать на земле.

– Что?

– Ты был в сознании. Банокл устал под конец. У него не очень сильный удар слева, который, конечно, не смог бы сбить тебя с ног.

– Попридержи язык! Иначе ты не получишь эти блестящие доспехи.

– Так почему? – прошептал молодой воин.

– Одиссей велел мне.

– Это не ответ на мой вопрос.

Леукон вздохнул и показал на костер, который находился дальше на берегу.

– Ты видел того здоровяка с раздвоенной рыжей бородой, который пришел посмотреть на бой?

Каллиадес вспомнил этого человека. Он наблюдал за поединком, сложив свои огромные руки на груди.

– Что с ним?

– Это Хакрос. Он – чемпион Родоса и жестокий боец. Прошлым летом в Аргосе он убил человека во время боя. Пробил череп.

– Что из этого?

– Вероятно, мы с ним встретимся на Играх в Трое. Будут делаться большие ставки. Теперь еще больше, потому что Хакрос видел, как меня один раз уже победили. Сегодняшний проигрыш Баноклу принесет золото Одиссею – и мне.

Каллиадес тихо выругался.

– Это был не очень хороший поступок, – сказал он. Леукон пожал плечами.

– Мы не причинили никакого вреда. Банокл получил несколько синяков, а я чувствую себя так, словно несколько камней отскочило от меня. Ты получил доспехи, а он думает, что чемпион.

– Да, думает, – холодно согласился микенец. – И теперь он отправится в Трою, где другие прекрасные бойцы такие, как Хакрос, сломают ему кости или, возможно, убьют его.

Моряк покачал головой.

– Есть не больше четырех – может быть, пяти – человек, которые могли бы одолеть его. Он сильнее и крепче, чем кажется. Если бы он смог выучить несколько хороших движений, то сделал бы все правильно. Он выиграет несколько предварительных поединков и, сделав ставки, заработает себе денег.